Над головой неожиданно раздался голос:
— Конец! Закончили битву!
Засновали авиаторы.
Они облетали район, вернее, поле боя, и громко повторяли объявление.
Скорее всего, им помогали маги-пассажиры, поскольку зычные голоса словно сходили с самих небес и наполняли каждый полуразрушенный дом.
— Отборочный этап закончен! Все участники должны немедленно прекратить битву и пройти к ближайшим вратам!
— Закончен, наконец?.. — Тору прищурился и посмотрел вверх.
— Поздравляю, что ли, — отозвался Давид, взвалив копье на плечо и зацепившись за него руками.
Рядом же стояли Фредерика, красная Чайка, Виви и Николай. Все они, за исключением Фредерики, покрылись царапинами и ссадинами, но обошлись без серьезных ран.
— Видимо, на этом дружба кончается, — Николай пожал плечами. — В следующий раз мы встретимся в бою уже врагами.
— Да уж, — согласился Тору. — !..
А затем прищурился.
Он заметил за спиной Николая знакомое лицо.
«Он выжил?..»
Хуго и его товарищи.
Вернее, товарищ остался лишь один. Тем не менее, они все еще стоят на ногах и до сих пор не выпустили из рук длинные стальные посохи. В прошлый раз Тору подумал, что бойцы они никудышные… но, судя по всему, ошибся.
А может…
— Тору? — недоверчиво вопросила красная Чайка.
— Нет, ничего, — он покачал головой.
«А может, они пожертвовали остальными, чтобы выжить».
Диверсантам объясняли, как сражаются монахи.
С одной стороны, их связывают табу, которые запрещают пользоваться клинками и гундо, а с другой — они с чистой совестью прибегают к таким приемам, на которые обычные рыцари и солдаты не смогут пойти при всем желании.
На боевых монахов возложена задача эффективно защищать религиозные устои.
Поэтому они совершенно не боятся умереть в бою. Более того, погибших в бою товарищей уважают и чтят как мучеников. Оттого монахи не гнушаются жертвовать соратниками.
Вряд ли все повстанцы Хуго — монахи, но если из них состоит ядро группы, они действительно могли пойти на такое.
Тору не собирался хвалить или осуждать их.
Он не из тех, кто может о таком рассуждать. Диверсанты прибегают в бою к любым подлостям и тоже не стесняются жертвовать товарищами. Во всяком случае, их так учили.
Впрочем…
«Их не назвать угрозой, но ребята неприятные».
— Тору… идем, — бросила красная Чайка через плечо.
Все, кроме Фредерики, уже зашагали в сторону ближайших врат.
— Ага, пошли, — Тору кивнул и зачехлил стилеты.
Красная Чайка поравнялась с ним, а не с Давидом, а затем…
— ...Тору.
— Чего?
— Благодарю.
— За что?
— ...За то, что защитил, — пробормотала красная Чайка, опустив голову.
Видимо, она про тот случай, когда их окружили диверсанты Субару и чуть не убили.
— А-а… ну, это, — он почесал щеку. — Само получилось, само.
— М… — Чайка кратко кивнула, не поднимая головы.
Неужели она… смущается?
Тору почувствовал, что ему становится неловко, и попытался перевести разговор в другое русло.
— А вообще, чего ты так ни с того ни с сего? С толку сбиваешь.
— ...Взаимно, — несколько обиженно отозвалась она. — Хотя ты диверсант. Хотя ты слуга «белой».
— … — на такие слова Тору ответить не смог.
— Но в следующий раз — враги, — уверенно заявила красная Чайка, подняв взгляд. — Сдержаться не смогу.
— Не надо так много думать, — сказал Тору и похлопал ее по голове.
Та на секунду застыла на месте с вытаращенными глазами…
«А. Вот черт».
Он случайно поступил с ней так же, как с «белой». Хотя она не похожа ни прической, ни взглядом, ни характером, Тору хватило и схожего роста, чтобы забыться.
Он вспомнил о характере девушки и приготовился к приступу ярости.
— ...Дурак!
Но она обронила лишь одно слово и побежала к Давиду.
Тору смотрел на спину девушки и длинный змеиный клинок, словно пронзающий ее хрупкое тело…
— Все-таки не понимаю я женщин, — со вздохом обронил он.
— Это точно, — обронила идущая рядом Фредерика таким беззаботным тоном, будто к ней его слова никак не относились.
Война под личиной турнира. Резня под личиной состязаний.
Прошло больше пяти лет с окончания войны… но люди вновь вспомнили кураж и ощутили запах крови. Каждый боится смерти. Никто не любит боль. И все же мало что так возбуждает людей, как несчастья, обрушивающиеся на других.
Трибуны гудели даже после окончания отборочного этапа.
Хоть маги и прекратили трансляцию, многие зрители до сих пор оставались на местах. Их глаза блестели, щеки горели румянцем, слова полнились впечатлениями от закончившейся битвы.
Народ никак не успокаивался, но...
— Идем, — бросила Акари Чайке и направилась к гостинице.
Победители отборочного этапа заслужили право прохода в замок Герансон, причем вместе с сопровождающими. Кстати, сопровождающих пускали ради того, чтобы они ухаживали за участниками и кормили их. Правильно подобранная еда оказывает огромное влияние как на физическое, так и на психическое состояние человека, потому среди участников немало тех, кто взял с собой личных поваров.
Таким образом, завтра Чайка, Акари и Нива, записавшиеся сопровождающими Тору и Фредерики, переедут в казармы замка. Затем они начнут исследовать его и по возможности попытаются похитить «останки».
— Тору. Первый. В замок?
— Скорее всего. Прямо сейчас организаторы сверяют белые повязки, личности и документы прошедших участников, а затем победителей сразу пригласят внутрь. Дальше все бои будут проводиться в присутствии князя, — ответила Акари, пока они шли к номеру по коридору второго этажа гостиницы.
Вещей у них с собой не так уж много.
Они рассчитывали поскорее собраться и встретиться с Тору возле замка.
Но…
— Пожалуй, лучше как-нибудь замаскировать твой гроб… — проговорила Акари, проверяя волосинки, зажатые между дверью и стеной.
Если кто-то проникал в их комнату или даже поджидает их в эту самую секунду, они бы либо опали, либо пропали.
Одна из самых простых сигнализаций.
Акари открыла дверь…
— С возвращением, — раздался голос из полумрака.
— !..
Акари резко захлопнула дверь.
Она увидела его лишь на мгновение, но поняла, что не обозналась.
Высокий худощавый диверсант с узкими глазами. Старый наставник Акари, которого она когда-то видела так часто.
Син Акюра…
— Кх…
Конечно, Акари пыталась отыскать непрошеных гостей, прежде чем открыть дверь, но диверсанты могут вести себя настолько незаметно, что никакие усилия не помогут. Да и защиту с помощью волос обойти не так сложно, если о ней знать. В комнату можно войти через окна или пробившись через стену соседнего номера…
— Чайка, Нива, бегит…
И тут рядом с лестницей появилось несколько фигур.
Одного взгляда на их позы достаточно, чтобы все понять — под серыми плащами скрываются диверсанты.
— Субару!..
Даже если Чайка не понимала, кто появился возле лестницы, голос и выражение лица Акари сообщили ей, что именно происходит. Она тут же попыталась достать из гроба гундо… но времени слишком мало.
В следующее мгновение на гроб намоталась тонкая проволока. Гостиничный коридор не слишком широкий, и тщательно целиться в нем не обязательно — проволока все равно зацепится за противника.
— А…
Затем кто-то резко дернул проволоку, и Чайка свалилась на пол.
— Чайка.
Нива тут же преклонила колени и взяла ее за руку.
Когда она вкусила кровь Чайки, в ней пробудилось живое гундо.
В прошлый раз она обратилась им и слилась с гундо Чайки в битве против Ги… но, быть может, ей и превращаться не обязательно.