Задумавшись, я не заметил, как канонир[28] по кличке Шпиль, получивший ее за высокий рост, подошел и встал рядом со мной у левого борта судна.
Я проследил за его взглядом и уткнулся в темную полосу, окутавшую небо на юге, как будто невидимый художник мазнул по синему холсту серо-черной краской. К слову сама погода портилась буквально на глазах. Ясное солнце заката сменилось черными тучами, а легкий попутный ветер – штормовыми порывами страшной мощи.
– Убрать паруса с грота! Снять два верхних паруса с фок-мачты! А, ну, шевелитесь шельмы шелохвостые! – заорала капитанша, гоняя матросов по палубе.
Немного ошарашенные свалившейся на их плечи работой матросы принялись снимать лишние паруса настолько спешно, что уже через пару мгновений половина была на верхушке фока, а остальные сворачивали с палубы паруса на гроте, натягивая канаты, чтобы убрать косой парус.
Я и сам увлекся своими мыслями и даже не заметил, как натянулись реи фока, и как застонала парусина на косых парусах грот-мачты бригантины.
Отдать должное, команда справилась на ура, а Чайка всё это время почти без устали правила штурвалом, не давая волнам ударить в борт судна, отчего «Гольфада» скакала, как бык на родео.
Шпиль, толкнув меня в плечо, что бы привлечь внимание, потому что стихия уже ревела, как раненный зверь, и я не услышал бы даже себя, не то, что другого моряка, и жестом указал на пушки, стоявшие на борту. Я кивнул в ответ и принялся помогать. Во время шторма канонир следил, чтобы все пушечные порты были закрыты, иначе корабль мог быть залит водой.
Шторм и не собирался утихать. Я видел, что Джая еле справляется со штурвалом, и, закончив с пушками, стал перебираться ближе к капитанскому мостику.
Я был уже рядом, когда очередным порывом настолько рвануло корабль, что штурвал просто выскочил из рук Джаи, и судно стало крениться влево, аккурат подставляя борт новой волне. И если первая еще не опрокинула судно, то вторая норовила сделать это уже через пару секунд.
Но так просто идти на дно никто не собирался, и я, на пару с еще одним широкоплечим матросом ухватили штурвал и резко потянули в сторону, едва успевая развернуть судно правой частью носа к волне… удар, и штурвал чуть не вырвало из четырех крепких мужских держащих его рук.
- Убери руки от моего корабля! – прорычала капитанша.
Молодой, но сильный пират тут же выпустил штурвал и ретировался. А я посмотрел в ее глаза полные ненависти и лишь зябко повел плечами, но отступать и не собирался.
Джая, шатаясь от качки, оттолкнулась от перил капитанского мостика, и широко шагнула к штурвалу. Вцепившись в него, она принялась отталкивать меня, при этом ругаясь, и грозя всеми карами небесными.
- Пошел вон, - она сочилась яростью и ненавистью, - Не мешай мне управлять МОИМ судном, черт тебя дери!!! Это МОЯ посудина и Я решаю, каким курсом она пойдет, чтоб тебя акулы разорвали!!!
Суставы ныли, кисти, словно приросли к деревянному кругу штурвала, а ноги едва держались на палубе под всё новыми и новыми ударами неистового ветра, но я не отпускал штурвал, управляя кораблем.
Сквозь капли дождя, хлеставшие в лицо ледяными плетками, я увидел в водной дымке на палубе темную фигуру крупного мужчины. Присмотревшись, я узнал в нем первого помощника капитана Воеводу. Тот уверенно стоял на ногах даже в такую качку, только лишь держась руками за перила, и внимательно наблюдал за тем, что происходит на капитанском мостке, и как мне показалась, вмешиваться не собирался.
А шторм не утихал ни на секунду, как вдруг… Ветер сам собой прекратился, причем резко, за пару минут стихая до средней силы… Дождь закончился, а небо над головой стало ярко-голубым и чистым, как будто его протерли носовым платком.
– Граница муссонов, я не ожидал, что тут будет такой шторм, но слава Единому, нас всё-таки вынесло из этой передряги! – закряхтел Воевода, поднимаясь с палубы. Его все-таки сбило с ног последней волной.
– Куда… нас вынесло? – немного хриплым голосом спросил боцман. Его руки до сих пор мертвой хваткой держали стальные тросы, а ноги уже совсем подкосились, отчего Шилью Дождь просто повис на тросе, как на канате.
– Погоди, дай оглядеться – буркнула Чайка, так и не отпустившая штурвал из рук. Собственно я тоже не отпустил.
– Это берег Костей… – выдал Морской Еж – квартирмейстер[29], получивший прозвище за колкий характер,– надо уносить отсюда ноги.…
- А это вряд ли, - снова подал голос Воевода, - Мы, кажется, сели на мель…
На бриге все разом замолчали, как будто в тишине по звуку можно было определить сели мы на мель или нет.
- Черт тебя дери, Адмирал, - тихо прошипела моя змейка, - Господа, мы на берегу Костей и мы сели на мель! – объявила Джая всему пиратскому составу «Танцующей Гольфады».
Пираты загудели возмущенным роем, но Чайка их оборвала:
- Собрать все необходимое! Шлюпки на воду! Ночуем на берегу!
Уже в густых синих сумерках на воду были спущены загруженные продовольствием шлюпки. Пираты сели на весла и двинулись на сушу.
Берег Костей встречал нас туманом….
Глава 6.
Джаянна Кшетра.
Вулканический кусок суши, названный островом Мертвых, удобно лежащий на морских караванных путях, обладал небольшой бухтой и озером с пресной водой, но только с противоположной стороны относительно берега Костей. Так что проходящие мимо суда частенько заходили на него, чтобы отремонтироваться после шторма или боя, или пополнить запасы провизии и пресной воды.
Однако дольше положенного времени корабли здесь не задерживались, так как даже в этом, казалось бы, райском месте, по слухам, их поджидала куча опасностей.
Всякие твари, водящиеся на острове, и обитающие в прибрежных водах русалки-октопы (помесь между человеком и осьминогом), про которых рассказывают еще более страшные вещи, нежели про их "рыбьих" родственниц, поджидали тут моряков.
Моя команда, бывавшая не раз в подобной ситуации, быстро сориентировалась и через считанные часы мы разбили лагерь. Отдав приказ пиратам располагаться на ночлег, я уселась у костра с кружкой рома в попытках вернуть пошатнувшееся самообладание.
Меня безумно бесило, что этот напыщенный индюк, этот зазнайка – младший принц Торгрима Александр Раварта, а ныне обычный пират в команде, по прозвищу «Адмирал», опять присутствует в моей жизни, а главное лезет, куда его не просят!
Я очень хорошо понимала, что его нахождение на бриге ни к чему хорошему не приведет. Его своевольное поведение и прихоть – остаться на «Гольфаде» может стоить мне и команде минимум свободы, а максимум жизни. А бесстрашие этого наглеца, могло стоить жизни ему самому, и это меня тоже беспокоило.
Вся сложившаяся ситуация просто безрассудна. Контр-адмирал королевской эскадры, глава морского патруля Торгрима – пират! Бред, разрази его гром! Все это какой-то бред!
«Что мне с ним делать?» - спросил разум.
«Любить» - не задумываясь, ответило сердце.
Организм покрутил пальцем у виска.
Презрение в глазах демона, его брезгливость по отношению ко мне, говорили сами за себя.
Нет, он никогда не простит мне ложь и побег. Он не поймет мотивов, по которым я все это сделала. А я хотела бы, что бы простил.… Пусть нам и не быть вместе, но я не хочу, что бы он думал обо мне хуже, чем есть…
Хотя, и это все не так важно, по сравнению с его неприязненным отношением к пиратам, то есть к таким как я.
В сотый раз, размышляя над этим, у меня оставались без ответа куча вопросов: Почему он остался на корабле? Его явно не волновал груз в той степени, в которой он это преподносит. И он не пытается сбежать, чтобы сдать нас патрульным. Но тогда зачем?
28
Канониры - высокоценные специалисты, которые отвечают за исправность пушек, их готовность к стрельбе, а также собственноручно командовали их наведением во время боя.
29
Квартирмейстер нес ответственность за состояние судна. Его главной задачей было распределение и снабжение различных материалов, необходимых на корабле, в том числе пороха, а также выполнение ремонтных работ.