– Большего сказать не могу. Пойду я.
– Нет, подождите! Пожалуйста!
– Не могу! – Он озирался, как загнанный зверь; собравшись уходить, он вдруг повернулся и спросил: – Ты вроде на чайной фабрике работаешь?
– Да…
– Держись подальше от рабочих союзов. Слышишь? – хрипло зашептал он. – Без твоего отца Уоппингское отделение развалилось на куски. Но Тиллет пытается их собрать. Теперь поговаривают о создании союза упаковщиц чая. Ты туда не суйся. Обещай мне…
– Ну хорошо, обещаю! Но хотя бы назовите причину!
О’Нил молча исчез в тумане. Фиона думала его догнать, но дрожащие ноги не желали двигаться. Ну и нагнал же он на нее страху! Надо успокоиться, не то ма увидит, разволнуется и пристанет с расспросами, а ма о таких вещах знать незачем. Фиона испытывала ужасное замешательство. Она не знала, как относиться к появлению О’Нила и его безумным речам. Этот человек явно не в своем уме. Шел за ней по пятам, потом вдруг появился из тумана, точно призрак. Наверное, мучается угрызениями совести.
Или… он сказал ей чистую правду. И если он не проливал смазку, как тогда ее отец поскользнулся? От этого вопроса Фионе стало не по себе. Он терзал ее и прежде. Ей вспомнился разговор Фаррела и Долана после похорон. Они тоже удивлялись, как ее отец, столько лет проработавший без малейших происшествий, вдруг поскользнулся и выпал из погрузочной двери. Тогда Фиона не придала значения их разговору, а свои нелепые подозрения посчитала фантазиями ума, затуманенного горем. Но так ли это?
Что ей сказал Дейви О’Нил? Что он не проливал смазку? Или что там вообще не было никакой смазки? Второе просто невозможно: полицейские осмотрели место падения и обнаружили ее. Дядя Родди читал их отчет и сказал, что изложено толково. О чем еще говорил О’Нил? «Многие даже говорить со мной не хотят…» Фиона почувствовала, как ее страх сменился гневом. Слова О’Нила уже не казались ей бессмыслицей. Грузчики ополчились на Дейви, считая его виновником смерти ее отца. Они его сторонились. Возможно, он даже ушел с прежнего места работы и не мог найти другую. Он хотел с ее помощью исправить положение. Неужто надеялся, что она расскажет людям о его непричастности? Каков наглец! Ее отец мертв, семья бьется в нужде, а этот Дейви думает лишь о том, как бы вернуть себе расположение бывших товарищей по работе. Да пошел он! Можно подумать, у нее нет других забот, кроме злоключений Дейви О’Нила. Мерзавец проклятый! Перся за ней, перепугал до смерти, а потом понес какую-то чушь про рабочие союзы. Уговаривал ее ни в коем случае не вступать. Как будто у нее есть лишние деньги на членские взносы!
Дрожащей рукой Фиона провела по лбу, откидывая налипшие пряди волос. Надо поскорее убираться с Барроу-стрит. Одной встречи со свихнутым ей хватило через край. Чего ж она стоит столбом? Ждет, когда из тумана вынырнет еще кто-нибудь? Злость, владевшая ею, требовала выхода. Жаль, что никому об этом не расскажешь. Чарли сумел бы проучить О’Нила, но прежде Фионе самой досталось бы от брата за беспечность, а она совсем не жаждала словесной взбучки. Никому она не станет рассказывать. Она просто забудет об этой встрече. Фиона нагнулась за сумкой. Оттуда ничего не вывалилось, а вот груши, скорее всего, помялись. Она зашагала к выходу из переулка, тревожась за состояние селедок. К счастью, они не пострадали. Приближаясь к концу Барроу-стрит, Фиона все еще поносила О’Нила, обещая себе: если ее когда-нибудь угораздит снова встретиться с этим недоразумением, она выдаст ему по полной.
Глава 13
Стайка уличных оборвышей напоминала птиц, роющихся в мягкой илистой глине под Старой лестницей. Только вместо клювов они совали туда худые чумазые руки и охотились не за червяками, а за обломками меди, старыми бутылками и кусками угля. Фиона смотрела, как они рыщут вдоль полосы отлива, набивают карманы и торопятся наверх, чтобы продать старьевщику найденные сокровища.
Она сидела с Джо на их любимом месте. Эту часть реки она знала как свои пять пальцев. Все вокруг было знакомым с детства: пенистые волны, здание склада Батлера на противоположном берегу и терпкий запах чая. Знакомым, но уже не таким, как прежде.
Фионе было не отделаться от этого ощущения с самого утра, едва Джо внезапно появился у них дома. Она пыталась и никак не могла сообразить, в чем дело. Но в Джо что-то изменилось. На нем был красивый твидовый пиджак цвета лесного мха, который ему отдал Гарри. Под пиджаком белая рубашка. Наряд дополняли новые шерстяные брюки, купленные им для поездки в Корнуолл с Томми Петерсоном. В этой одежде Джо ничем не напоминал грубоватого рабочего парня. Он выглядел как уверенный молодой человек, чьи дела столь же уверенно идут в гору.