Однажды поздним вечером мы возвращались с Чарликом домой после прогулки. Я заметил, что на противоположной стороне центральной улицы, прямо напротив нас, весело резвился со своей хозяйкой кобель московской сторожевой. К нашему ужасу, и он оказался без поводка. И это у самого края дороги с оживлённым движением! Пока я успел что-либо сообразить, он заметил нас и бросился (уж не знаю, с какими намерениями) прямо к нам. По пути чуть не угодил под машину, но, чудом преодолев невредимым дорогу, угодил Чарлику прямо в пасть. То ли от боли, то ли от неожиданности, но он мгновенно лишился способности сопротивляться и был тут же повержен на землю. Его хозяйка, увидев эту картину, побежала вдруг не к нам, а куда-то назад. Я был ошеломлен этим (надо сказать, что в одиночку разъединить двух, тем более таких сильных собак, практически невозможно) и только успел в беспомощности произнести: "Вы куда?". И тут началось "представление". Сначала подбежали какие-то дюжие ребята с нунчаками, по наивности пытаясь с их помощью раскрыть Чарлику челюсти, потом прибежала, наконец, хозяйка "москвича" с каким-то молодым человеком, откуда ни возьмись на шум подъехал милицейский патруль и в довершение всего остановился... трамвай. Худо-бедно, но нам всё-таки удалось разъединить собак и все с облегчением вздохнули...
Удивительно, но некоторые (и их не так уж мало) хозяева крупных и в особенности так называемых служебных собак сами часто подстрекают к тому, чтобы их "гигант" раздавил эту "букашку", да ещё на таких тонких, по их мнению, ножках! Когда я гуляю с Алисой, то никому и в голову не приходит предложить "стравить" её с кем-либо, хотя она и не является бойцовой собакой, несмотря на то, что за свою жизнь ещё ни разу не уступила ни догу, ни овчарке, ни ротвейлеру. Но когда я гулял с Чарликом, то его все владельцы крупных собак разглядывали полупрезрительно, как бы оценивая - весь ли он поместится в пасти их овчарки или только половина его... Можно было научить 99 человек, но всегда находился 100-й, которому нужно было всё объяснять заново...
Раз уж зашла об этом речь, то я хочу пояснить (главным образом, с целью охладить некоторые "горячие" головы), что такое бультерьер в бою. Речь, конечно, пойдёт о настоящем бультерьере, а не о тех 80% общего поголовья этих собак, которые в сущности - обычный "металлолом".
Бультерьер никогда не уклонится от поединка, даже если сам не ищет его (впрочем, обычно - ищет). Реакция бультерьера, его быстрота и сноровка на порядок выше, чем у собаки любой другой, не бойцовой, породы. Бультерьер всегда - в нападении, и никогда - в обороне. Бультерьер никогда "не кусается" (вспомните туркменский фильм "Овчарка", дважды показанный по ЦТ, в котором мы видели, как дерутся "обычные" бойцы - среднеазиатские овчарки: они сначала долго злятся друг на друга, потом вступают в силовую борьбу, поднимаясь на задние ноги и пытаясь овладеть холкой соперника, долго кусаются, а потом кто-то один, более удачливый, вцепляется в другого...), но всегда сразу и намертво хватает и, причём, всегда "по месту", то есть в голову или в морду (бультерьеров, которые атаковали быка не в голову, а, скажем, в бока или в ноги, тут же безжалостно уничтожали, если вспомнить историю этой породы). Поэтому все шрамы у настоящего бультерьера, как правило, бывают только на голове и морде - схваченная за голову жертва всегда, вырываясь, наносит булю ранения на его голове, но не боках или ногах. Мне достаточно взглянуть на бультерьера, чтобы понять, хорошая это собака или нет: если есть шрамы на морде, но чистый корпус, то всё в порядке и, наоборот, когда я вижу бультерьеров со шрамами на холке, боках и ногах, то ясно, что не всё благополучно с точки зрения бойцовских свойств. Бультерьер никогда не попросит пощады, не запищит от боли, если первым схватил не он, а его (почти невероятный случай!), но он также никогда не примет во внимание "жестов покорности" со стороны своего противника, которые у обычных собак являются эффективным средством для прекращения поединка. Он лишён многих обычных собачьих "социальных" ритуалов (обнюхивания; выяснения - "дама" это или "кавалер", если первая же встреча имеет приметы агрессии с противоположной стороны; предупреждающего рычания; отметки своей территории и т. д.). Он никогда не сдаётся (даже если побеждён) и ведёт поединок до конца. Его прыжки и стремительные атаки подобны пушечному ядру. Он не стремится овладеть крупным соперником сверху, как это принято у всех собак, но прекрасно работает также и внизу, даже лёжа на земле. Он не знает усталости, если дело касается боя (даже современные бультерьеры, если они не слишком "загружены", способны вести поединок на полной выкладке сил по 30 минут и более, а прежде поединки могли длиться даже больше двух часов - ни одна собака другой породы, тем более крупной и массивной, не способна выдержать даже и пяти минут настоящего боя). Он не знает других авторитетов, кроме авторитета... своих зубов. Можно довольно долго продолжать в том же духе, но, чтобы не быть голословным, я лучше покажу это на нескольких примерах (хотя я мог бы их привести не менее сотни).
В три месяца, как я уже упоминал, Чарлик впервые вышел "в свет". Я долго не мог понять, почему он постоянно прыгает другим, более крупным и взрослым собакам, в том числе и весьма "крутым", в морду, вернее прямо в пасть, но только позднее мне стало известно о том инстинкте, который дремлет в этих собаках - атаковать "быка" только в голову. Месяца в четыре с половиной нашу "свинюшку" принял за представительницу противоположного пола один довольно "озабоченный" годовалый кобель боксёра. Мгновенная вспышка бешенства и - Чарлик стоит как раз под пузом боксёра, прочно держа его за нижнюю челюсть. Все попытки боксёра освободиться - безрезультатны. Я сам никак не ожидавший, что щенок способен на такое, не знал, что делать. Ждём минуту-другую, но похоже, что "поросёнок" вообще не намерен отпускать. Наконец, сдавливаю обеими руками изо всех сил его горло (когда он вырос и его шея стала что-то около 42 см в обхвате в самом узком месте - как у мужчины 54-го размера - этот приём уже стало невозможно применять на практике), и через некоторое время разъединяем собак и берём их на поводки. Но неожиданно (не помню, с чьей стороны) новая атака и мгновенно два поводка скручиваются в один, а "поросёнок" опять занимает исходную позицию...
Чарлику около шести месяцев. Мы гуляем с ним и с Алисой в парке, пока не подходим к корту, на котором резвится старый знакомый Алисы - двухгодовалый кавказец. На вопрос: "Можно ли нам?", следует: "Конечно, заходите." Мы заходим и начинается игра: Алиса и Чарлик догоняют, а кавказец как бы убегает. В то время как Алиса мало-помалу начинает полушутя-полувсерьёз прихватывать кавказца за бока, "свинюшка", не уставая, делает прыжки - всё время в голову. И вот, когда мера превышена, кавказец останавливается, разворачивается и недвусмысленно ощеривает пасть. Алиса мгновенно сообразила и затормозила, но в этот момент с почти беззвучным "щёлк" Чарлик повисает к моему ужасу на... морде кавказца. Алиса мигом оценила изменившуюся ситуацию и почти в прыжке - на помощь "младшему брату"! - была вовремя поймана мной. Ситуация, прямо скажем, дурацкая: я не могу вмешаться и подойти на помощь (поначалу ещё не известно, кому), потому что в руках Алиса, рвущаяся в бой, а чуть поодаль один на один мой шестимесячный "свинёнок" и двухлетний "волкодав". Последний уже не упустил возможности стряхнуть с себя "пиявку" и, насколько это позволяла ситуация, клацнул челюстями, сразу "прокомпостировав" (как выяснилось впоследствии, довольно глубоко) морду "пиявке". Но не тут-то было! Либо Чарлик сильнее сжал свои ещё детские челюсти с наполовину молочными зубами, либо (что мало вероятно) поудобнее перехватил, но тут вдруг совсем неожиданно раздался сначала тихий, а потом всё более громкий и жалобный визг о пощаде, но, как вы уже поняли, не со стороны "поросёнка", который продолжал невозмутимо, несмотря на кровоточащую дыру на щеке, висеть на морде кавказца. Я впервые услышал такой жуткий вой - как будто это он был шестимесячным щенком, а на него напала взрослая да ещё раза в четыре превосходящая по массе собака. Ситуация становилась критической, поскольку я не имел возможности вмешаться. И тогда я крикнул хозяину собаки (довольно крупному мужчине): "Душите его!"... Через некоторое время схватка была окончена, но тот кавказец ещё очень долго чувствовал "дискомфорт" при встрече с нами, всякий раз стараясь спрятаться за своего хозяина...