Как ни странно, хотя его морда была вся в крови, но это была не его кровь. Он же получил в результате "сражения" только лишь несколько очень небольших царапин. Кошку было, конечно, жаль, но что можно было поделать (сделано было почти всё, чтобы предотвратить эту роковую развязку) - такова природа с её неумолимыми законами...
Мои предположения относительно дальнейшего хода событий после того, как Чарлик вырвался из квартиры и устремился на чердак, полностью подтвердила жена, которая, стоя у дверей нашей квартиры, отчётливо слышала отчаянную гонку по крыше. Кошка, к сожалению, не стала искать укрытия на чердаке, а предпочла спастись бегством, выпрыгнув на крышу через люк над нашем подъездом. Хорошо, что ещё не спрыгнула оттуда куда-нибудь на балкон - "свинёнок", не раздумывая, последовал бы за ней... Попасть на крышу можно было только запрыгнув на неё сразу всеми четырьмя ногами, поскольку возможности вскарабкаться у Чарлика не было никакой - под люком была пустота. Можно только удивляться, как после такого прыжка он не скатился по инерции кубарем вниз, оказавшись на наклонной поверхности, но факт остаётся фактом. А дальше были ещё погоня, сражение и тот финал, который мы и застали. Уверен, что ни один "бульдог", даже если бы и сумел выпрыгнуть через высокий люк на наклонную крышу, не способен на ней удержаться, тем более преследовать по ней добычу и вести сражение. Мне даже известен случай, когда один особенно мощный и очень широкий и массивный буль (типичный "бульдог") погиб, опрокинувшись на спину от резкого рывка поводка. Такой трюк Чарлик вольно или невольно проделывал не однажды и всякий раз тут же, как ни в чём не бывало, вскакивал на ноги, вновь готовый к бою.
Когда мне впоследствии приходилось слышать от разных людей аргументы в пользу бульдогообразных бультерьеров, я неизменно (хотя и, конечно, в шутку) предлагал им тестировать их "бульдогов" таким вот своеобразным способом. Не знаю, убедительны ли были мои доводы, но во всяком случае никто не соглашался на такое пари. Конечно, такое занятие - гоняться по крышам за кошками - годится не для каждого бультерьера. Помимо азарта и характера, тут нужно обладать ещё очень многим. И Чарлик, к счастью, как никто другой, был всем этим наделён! Но самое интересное, даже если и не брать во внимание всю эту "акробатику", то оказывается, что и для своих основных задач массивные и неуклюжие бульдогоподобные бультерьеры оказываются менее пригодными, чем лёгкие и юркие "терьеры". Как-то у Чарлика был поединок с одним из таких довольно крупных бультерьеров и хотя тот сумел первым вцепиться и опрокинуть, но Чарлик легко вырвался, вцепился, в свою очередь, и после непродолжительной борьбы так опрокинул соперника, что тот уже ничего не мог сделать и бой был прекращён "за явным преимуществом". Больше, к моему счастью, ни один владелец ни бультерьера, ни стаффордшира даже и не предлагали мне протестировать своих собак против Чарлика.
Конечно, о такой собаке, как наш Чарли, мог бы мечтать каждый, кто ценит в бультерьере прежде всего не красоту и экстерьер, а подлинный нрав этих своеобразных собак. Но это не значит, что он был лишён недостатков. Их было предостаточно - как косметических, так и анатомических. И характер его во многом оставлял желать лучшего, в том числе и по причине недостатков воспитания. В нашей семье я, например, оставался один, кого он хотя бы раз не укусил. Впрочем, к двум годам он, похоже, крепко задумался: "А не примерить ли вообще шапку лидера в этой "стае"?". Против чего я, конечно, энергично возражал. Однако если все его недостатки положить на одну чашу весов, а достоинства и преимущества - другую, то последние, уверен, десятикратно перевесят первые. И пусть он был внешне далёк от того якобы "идеала", к которому стремятся теперь многие как наши, так и наши зарубежные клубы, но в одном я уверен: если бы бультерьеров и сегодня разводили по тем же самым жёстким требованиям, которые существовали в те времена, когда бультерьер ещё выполнял свою основную функцию, а не был "фотомоделью", то Чарлик не оставил бы никаких шансов многим из тех собак, которые сегодня формируют эту породу, имея только одну заслугу - "бараний нос", но в жилах которых порой вместо крови течёт "тормозная жидкость".
Хотя прошло уже почти полтора года, как он потерялся, его до сих пор помним не только мы, но и многие люди, хоть раз имевшие возможность общаться с ним или хотя бы просто видеть. Конечно, не у всех осталась о нём добрая память, но я знаю немало людей, которые впоследствии обзавелись бультерьером, находясь именно под впечатлением о Чарли. Помнят его и многие собаки в нашей округе и не только те, кто имел неприятный опыт знакомства с ним. Во всяком случае, когда я теперь гуляю с моим новым бультерьером (который является полной противоположностью Чарли и напоминает его только одним - белым окрасом), многие из этих собак преисполнены чувства, хотя и не страха (слава Богу!), но, по крайней мере, почтительного уважения...
Эпилог
С тех пор, как был опубликован этот рассказ, я получил немало откликов (не только положительных, но и таких, в которых читатели искренне возмущались как самим фактом существования таких собак, так и мною, усматривая во мне некоего "монстра", человека с больной психикой и т. д., и т. п. В противовес мне приводили многочисленные описания современных мастино, стаффордширов и даже бультерьеров, которые были полной противоположностью Чарли. Мне доказывали, что бультерьеры не должны быть такими, ссылаясь при этом на "авторитетные" мнения руководителей породы и выставочных экспертов. При этом, тем не менее, на мой вопрос, в чём же мой Чарлик противоречил описанию знаменитого Снапа (?!), изображённого Сетон-Томпсоном почти 100 лет назад, следовало полное молчание...), в которых люди спрашивали меня о подробностях, как потерялся Чарли и какова его дальнейшая судьба. Этот момент (очень тяжёлый для меня как тогда, так и по сию пору) был сознательно оставлен мною "за кадром". Но сейчас, по прошествии многих лет, я попытаюсь по возможности рассказать и об этом... Ю. Петров, Екатеринбург, 2004.
В тот летний день ему исполнилось ровно 2 года. Было уже слегка за полночь, когда мы возвращались с ним домой из гостей от наших знакомых, у которых жила родная сестра Чарлика (те же родители, но на год младше). Он был, как всегда, в наморднике и на поводке, когда мы выходили из подъезда во двор. Никто не ожидал никаких неожиданностей, но тут вдруг резкий рывок и... он стремительно полетел куда-то (за кем-то?) по тёмному двору... Несколько часов до самого рассвета мы тщетно колесили по всей округе, зовя его и всматриваясь в темноту. Его нигде не было... Поиски продолжались ещё несколько дней. Люди говорили, что да, вроде бы видели кого-то похожего на наши описания. Но всё было тщетно и поздно. Мы дали объявления во все СМИ, включая телевидение. Всё было безрезультатно. При этом люди рассказывали, что видели каких-то растерзанных бродячих собак (мне лично они не попадались). И вот однажды до нас дошло, что кто-то видел в районе вокзала бультерьера, привязанного около какого-то киоска. Он был весь окровавленный и с намордником, болтавшимся на шее... Сомнений никаких не было, кто это мог быть. Но опять было поздно... Его уже там не было, когда я приехал туда. Прошло ещё два или три месяца безрезультатных поисков. А для этого надо сказать были подключены все возможные каналы (не только СМИ, но и околокриминальный мир). И вот хозяева сестры Чарлика, убеждая, что его всё равно уже не найти, буквально уговорили нас взять у них щенка. Её назвали Дусей. Милая и очень красивая девочка. К тому же племянница Чарлика. Она уже жила месяца два у нас, но поиски Чарлика не прекращались. Я понимал, что не заметной такая собака не может остаться даже в таком большом городе, если только он ещё жив и если только его не увезли куда-то в другой город. А потому почти ежевечерне я отправлялся в самые разные районы города и опрашивал там гуляющих собачников. В конце концов, до меня дошли слухи, что в одном из микрорайонов гуляют какие-то ребята с некоей маленькой невзрачной собачкой (тогда ещё не многие знали, что такое бультерьер и как он выглядит), которая уже отправила на тот свет овчарку и почти растерзала чёрного терьера... Круг поиска сужался. И вот через несколько дней не слишком поздним вечером я звоню в дверь. Мне открывают и после первых же фраз становится ясно, что я не ошибся адресом. Мы беседуем, сидя на кухне, но Чарлика я не вижу (якобы с ним уехали за город, впрочем, может быть, и так). Мне рассказывают, как и где его нашли (именно он и сидел привязанным у киоска на вокзале), вернее якобы купили у неких "напёрсточников". Про убитую овчарку пояснили, что её хозяин сам им предложил "стравить" их. А на следующий день тот человек пришёл со своим другом с чёрным терьером и потребовал "реванша". Терьера, впрочем, удалось спасти после двух недель интенсивного лечения... Мы договорились, что они отдают мне собаку, но я выплачиваю им стоимость щенка бультерьера (тогда это была ещё немалая сумма). Я вернулся домой с этими радостными известиями. Но помимо суммы, надо было ещё решить вопрос с Дусей. Чарлик теперь был уже не тем, пусть и драчуном, которым он был раньше. Теперь из него сделали убийцу! Это была уже совсем другая собака. Не было никаких сомнений, что он не потерпит в доме никакой другой собаки (пусть даже и щенка). Дусю надо было куда-то пристраивать. Её хозяева (заводчики) были нашими друзьями и их, конечно, не радовали эти известия. Не так-то просто было найти новых хозяев для 4-месячного бультерьера. К тому же встал денежный вопрос (это нам её отдали на льготных условиях, но на других это, конечно, не распространялось). Мне приводили много доводов, против которых мне действительно нечего было возразить. "Подумай, кого ты собрался привести обратно в дом - собаку-убийцу?!" Да, моему сыну тогда было всего ещё 10 лет и он, конечно, не был авторитетом для Чарли. Мы днём были на работе. Сын приходил из школы один. При этом часто со своими друзьями. Я не мог ни гарантировать, ни предсказать поведение Чарлика в случае чего. Я не мог взять на себя ни риск, ни ответственность... Да, я оказался не готов и не в силах владеть такой собакой. Он был уже не тот относительно безобидный щенок. Он был уже взрослой собакой. Не буду утаивать, но у нас уже и раньше происходили инциденты, когда мне ставили условие: или он, или мы. Я прекрасно понимал, что Чарлик это далеко не "декоративная" собачка и его квартирное содержание никому не на пользу. Он был охотник и должен был охотиться. И не на воробьёв и куропаток. Его бесстрашное сердце не остановил бы ни волк, ни медведь - независимо от исхода! Я не мог ему составить в этом компанию... В те времена я состоял в активной переписке с некоторыми известными и авторитетными немецкими заводчиками бультерьеров. И вот один из них (владелец питомника и заводчик бультерьеров, пит-булей, фила бразилейро и бандогов и к тому же страстный охотник на кабанов с бультерьерами - а только эта порода до сих пор пригодна для столь опасного дела), прекрасно понимая наши трудности, изъявил желание взять Чарли в свой питомник. Но пока шла переписка и утрясались всевозможные вопросы (тогда не так просто было приехать иностранцу в нашу страну, тем более на Урал), за Чарли приехал другой человек с юга России, который тоже основал свой питомник. И вот, когда уже надо было ему возвращаться домой, вдруг прозвучало: "Я его не отдам!" Чарли остался у нас. Но так сложилось, что ещё всего лишь на год... Его дальнейшая судьба? Мне доподлинно не известно. Лишь однажды до меня дошёл слух, что на очередных собачьих боях (после первых же попыток провести подобные "состязания" на легальном уровне, получивших скандальную известность, они ушли в "тень" и ещё какое-то время нелегально проводились в городе) какой-то тщедушный буль меньше, чем за 5 минут бескомпромиссно "завалил" одного из пит-булей, которые только-только ещё появились в нашем городе. До этого (а некоторые и по сию пору) за них выдавались американские стаффордширы. Я не стал выяснять, кто был этот супер-буль... К тем "напёрсточникам" я больше не ездил. Если бы он оставался у них долго, то слухи о нём не могли бы не донестись до меня. Однако очень скоро какие-либо известия о нём перестали поступать. Я не знаю, жив ли он, но уверен, что он не в нашем городе... Впрочем, сейчас, ему было бы уже больше 14 лет. В 1997 году я опубликовал книжку "Американский бульдог" и там был указан мой почтовый адрес. Уже в первые годы я получил не одну сотню писем-отзывов на эту книгу. И вот однажды года через два или три приходит письмо откуда-то из Забайкалья. Человек, написавший его, интересовался, конечно, в первую очередь амбулями, но среди прочего он описал душераздирающую историю, как некоторое время назад ему в руки попал бультерьер. Он был уже не молодой. Вся голова и морда в шрамах. Сломанные клыки. По легенде его долго использовали в одном из "столичных" сибирских городов на боях... А теперь "ветерана" не за дорого продали какому-то из местных предпринимателей, который, не справившись с ним, уже на второй-третий день просто оставил его привязанным у магазина и скрылся. Так его и подобрал этот человек (в прошлом военный). Можете представить, как у меня защемило сердце!(?).. Я понял, что это - Чарли! И какова бы ни была трудна его судьба за все те годы, что мы расстались - главное, что он был жив! Мы ещё несколько месяцев переписывались с этим человеком и почти всё, что он писал про того своего бультерьера совпадало с тем, каким был Чарлик. И вот в одном из своих последних писем он прислал фото своей собаки. Это был... тигровый бультерьер. Это был не Чарли... Но это был, без сомнения, такой же настоящий буль...