"Я не могу выдавать себя за человека, - писал Диккенс в 1856 году соредактору издававшегося им с 1850 года журнала "Домашнее чтение" Уиллсу, придерживающегося того мнения, что все забастовки, поднятые тем несчастным классом общества, которому с таким трудом удается мирным путем добиться, чтобы прислушивались к его голосу, обязательно преступны, потому что я этого не думаю... тогда невозможна никакая гражданская война, никакое восстание".
Обстановка в Англии вовремя и после Крымской войны, господство аристократической олигархии, пагубное для народа укрепление консерваторов, бедственное положение народных масс, которое несколько смягчилось, но отнюдь не было устранено в эпоху так называемого английского "процветания", все это оживило у писателя настроения 40-х годов, предчувствия тяжелых потрясений, все напоминало ему обстановку во Франции накануне буржуазной революции 1789-1794 годов, о чем он постоянно говорит в переписке с друзьями.
"Я считаю, - писал Диккенс в 1855 году известному политическому деятелю Лайарду, - что недовольство в стране тем страшнее, что оно тлеет, не вспыхивая пожаром. То, что происходит у нас, чрезвычайно напоминает мне настроения во Франции накануне первой революции и может привести к взрыву по любому, самому незначительному поводу".
Под влиянием этих мыслей Диккенс начал свой второй (и последний) исторический роман "Повесть о двух городах" (1859). Правящим классам, уверенным в прочности своего господства, Диккенс напоминал о бедствиях французского народа накануне революции 1789-1794 годов и о той страшной расплате, которая уже однажды постигла угнетателей. "Повесть о двух городах" должна была предостеречь английского читателя от возможности повторения того, что однажды уже испытало человечество. Насилию революции Диккенс здесь противопоставлял подвиг жертвенности (Картона) и идею непротивления злу.
Сила романа в сатирическом изображении старого режима, в создании потрясающих образов голодного, жестоко эксплуатируемого французского народа, в сатирических портретах представителей первых двух сословий и т.д. Но картина якобинского террора 1793 года рисовалась Диккенсом тенденциозно, она должна была заставить читателя содрогнуться.
"Повесть о двух городах" была последним романом самого плодотворного периода в творчестве великого реалиста и первым его романом, знаменующим начало нового, и последнего, творческого этапа. В романах 60-х годов последнего десятилетия жизни и творчества Диккенса ("Большие надежды" 1861, "Наш общий друг" - 1864, "Тайна Эдвина Друда" - 1870) писатель еще обличает пороки буржуазного общества (мистер Подснеп в романе "Наш общий друг" - классический тип ограниченного, тупого буржуа, Вениринг в том же романе - образец аристократического чванства), по-прежнему противопоставляет буржуазному эгоизму а бессердечию добродетели и человечность честных тружеников (кузнец Гарджери в "Больших надеждах", "маленькие люди" в "Нашем общем друге"), однако острота сатиры и критицизм смягчаются, диапазон изображения значительно уже, чем в романах 40-х и 50-х годов.
Романы 60-х годов подчеркнуто фабульные. Хотя именно в них Диккенс достигает большего, чем когда-либо, мастерства в раскрытии психологического мира своих персонажей, основное внимание писателя сосредоточивается на построении сложной интриги, создании запутанного сюжета. В те же 60-е годы Диккенс пишет ряд рассказов, которые почти лишены социального содержания, обращается к детективной теме ("На работе с инспектором Филдом", "Вниз по течению", "Пара перчаток", "Сыскная полиция").
Лучшее из того, что создано великим реалистом, относится, бесспорно, к предшествующим годам его творческой деятельности. Однако и в романах 60-х годов, где социальная тема звучит глуше, Диккенс остается великим гуманистом.
Несмотря на то, что острота критики в этих романах снижается, они представляют несомненную ценность на фоне того упадка, которым характеризуется английская буржуазная литература эпохи "процветания".
Диккенс еще с 1850 года становится во главе литературно-общественного журнала ("Домашнее чтение", переименовано в 1860 году в "Круглый год"), он уделяет много времени и внимания работе с литературной молодежью, редактированию материалов, поступавших на его заключение.
С конца 50-х годов Диккенс начал выступать с чтением отрывков из своих романов перед широкой публикой в различных городах Англии. Успех этих чтений был огромным. Диккенс совершил ряд поездок по родной стране, а в 1867 году вновь выехал в Америку, где также читал отдельные эпизоды из своих наиболее популярных произведений.
Публичные чтения вскоре стали систематическими и начали все больше захватывать писателя. Уже с юных лет Диккенс тянулся к сцене и часто высказывал сожаление, что не стал актером. Он много и охотно выступал в кругу друзей в любительских спектаклях, с увлечением играл самые сложные и разнообразные драматические роди. Теперь, согласившись на выступления с чтением своих собственных произведений, Диккенс не только читал, но "играл" своих героев.
Выступления перед огромными аудиториями, которые оказывали знаменитому писателю восторженный и шумный прием, вскоре настолько увлекли Диккенса, что оттеснили на задний план все остальные виды его деятельности - творческую работу художника и публициста, заботы редактора и издателя"
Перенапряжение не преминуло сказаться. В 1870 году великого писателя не стало. Сидя за работой над начатым им незадолго до того романом "Тайна Эдвина Друда", он внезапно потерял сознание и, не приходя в себя, вскоре скончался. Роман "Эдвин Друд" остался незавершенным.
Смерть писателя Англия переживала как всенародное горе,
Английский народ потерял не только одного из крупнейших своих художников, но и одного из наиболее близких и понятных массам простых людей "защитника низших классов против высших... карателя лжи и лицемерия".