— У тебя болтливый язык, а я виноват? Друг мой, да я спас эту операцию! И еще не поздно попросить меня об услуге, — Чарльз кивнул в сторону веревки, которой были связаны лодыжки Эрика.
«У меня и самого все под контролем!»
Больше всего злило то, что Эрик понимал: проклятый дух был прав! В попытке соблазнить Николь он увлекся, расслабился и сам попал на крючок. Она ненавязчиво расспрашивала его о прошлом, откуда, куда, чем занят. Безобидные вопросы, которые могли бы послужить уликами против него.
— Знаешь, Риккардо предлагал отправить федеральных полицейских по твоему следу, чтобы они перерыли твой номер в отеле и просто нашли у тебя фальшивые деньги и документы. Но быть вице-президентом так скучно, ты не поверишь. Я решила помочь правосудию, тем более, что это не первое мое дело, так сказать, — Николь самодовольно улыбнулась, завязывая шелковый халатик.
Со двора послышался шум паркующейся машины, и, по ощущениям Эрика, двое людей с оружием и рациями двинулись к входной двери.
Вот проклятье! Он не только не узнал ничего про Шмидта, но еще и попался в какую-то дурацкую ловушку на живца. И пусть Эрика приняли за другого, мошенника-афериста с фальшивыми деньгами, у него было достаточно грехов в прошлом, чтобы они так некстати всплыли при аресте. Навряд ли он отделается длительным заключением, каким бы благим делом не занимался, убивая ублюдочных нацистов.
Веревку на ногах можно было разрезать одним движением заостренной полоски металла. Но Николь от близорукости не страдала, и если бы она заметила его силу, то по душу Эрика пришли бы не только Женевские полицейские…
Он перевел взгляд на Чарльза, все еще парящего рядом и предлагающего помощь.
— Он там, проходите…
— Госпожа Майер, как обычно…
— Брось, Оберли. Пошли быстрей, у нас дел полно…
Полицейские были уже в прихожей.
Николь и Эрик смотрели друг на друга, оба с упрямо поджатыми губами и горящими глазами. Только в глазах женщины мелькала надменная радость победителя, а в глазах мужчины — злое упрямство не желающего сдаваться человека.
Эрик кое-как разлепил губы, не отрываясь взглядом от бизнес-леди, оказавшейся с сюрпризом.
— Мое желание: сотри госпоже Майер воспоминания обо мне.
— С кем ты говоришь, Макс? У тебя с головой не в порядке? — Николь нахмурилась, только психопатов ей тут не хватало.
— Эй-эй, я не могу стереть ей память, да еще и так выборочно! Я же объяснял на счет силы… — хвост Чарльза нервно задергался, а веселость пропала с лица.
— А что ты тогда можешь? Заблокируй дверь!
— Боже, все очевидно очень-очень плохо, — женщина поджала губы, отворачиваясь к зеркалу, и вдруг поперхнулась вином, которое успела пригубить.
В отражении рядом со стулом, на котором сидел ее пленник, завис самый настоящий призрак! В его груди зияла жуткая окровавленная дыра, из которой по синему свитеру стекала кровь. А сквозь бледное лицо с белесыми глазами просвечивался букет роз на кофейном столике.
Николь была смелой женщиной. Она не могла быть другой среди мужчин-политиков и бизнесменов. Мошенники и лжецы вроде Макса не пугали ее. Но вот нечто сверхъестественное, невозможное и необъяснимое… Не стыдно было бояться такого!
Поэтому она просто дала волю чувствам и, обернувшись, завизжала, что есть сил.
— Ты что сделал?!
— Обратил ее внимание на себя. Пили быстрей веревку!
Эрик бросил короткий взгляд на Николь и с удвоенным рвением заскользил полоской металла по узлу между запястий. Вслепую это было очень неудобно, но времени на аккуратность не оставалось: из-за криков в дверь начали ломиться с удвоенной силой.
Призрак вытянул свои полусгнившие руки с когтистыми пальцами и двинулся на Николь, хрипя и пуская кровавые пузыри изо рта. Это было так омерзительно и страшно, что ноги у бедной женщины затряслись и начали подкашиваться. Она чудом держалась вертикально, вцепившись в ручки комода. Ее истошный визг перешел в испуганный шепот, а взгляд не мог оторваться от кошмарного духа.
— Ты-ы-ы убила меня-я-я… — лицо призрака изменилось, и Николь поняла, что перед ней Макс, который только что был привязан к стулу, а теперь болтался между полом и потолком с продырявленной грудью, определенно неживой… — За что ты так со мной… Я всего лишь хотел… узнать… где Шмидт… нацист… убийца…
— О боги, боги, боги, нет-нет-нет…
— Твою ж мать, Чарльз!
Веревки были разрезаны, дверной замок явно еле держался и кто-то из полицейских уже начал вызывать подкрепление. Но это был последний шанс Эрика! Он подскочил к Николь, просочившись прямо сквозь свой начавший разлагаться жуткий призрак, и, схватив женщину за плечи, встряхнул ее. У бедняги клацнули зубы, из глаз потекли слезы.
— Где Шмидт? Что он от тебя хотел? Говори быстро!
— Дьявол, ты дьявол…
— Да выломайте ее, слабаки!
— Николь! Николь! Мы идем! — крики из-за двери сливались с завываниями призрака, и видимо, разум подсказал Николь, что проще сказать то, что он просит.
— Он хотел узнать, где можно сберечь свое золото. Ему нужен был банк.
— И какой ты ему посоветовала?
— Золотохранилище Шварцмана!
Последнее женщина почти провыла в унисон с Чарльзом, продолжавшим нагнетать атмосферу, окончательно войдя во вкус.
— Да прекрати, черт возьми! — Эрик толкнул его в плечо, но ладонь, естественно, прошла сквозь джинна.
— Я принес! Воспользуйтесь этим! — к двери явно притащили таран, и пришел момент делать ноги.
Эрик отпустил Николь, позволив той съехать на пол. Она не отрывала перепуганного взгляда от Чарльза, который выглядел совсем сникшим и полураспавшимся. Ошметки воздушной полупрозрачной плоти отпадали от его рук и ног, усеивая пол рядом с Николь кусками гнили.
«Омерзительно!»
Спальня была на втором этаже, и пока полицейские ломились в дверь, Эрик спрыгнул в розарий под окном, смягчив падение с помощью магнетизма. И рванул через сад к невысокой железной ограде и своему припаркованному на улице автомобилю. От машины придется избавиться, он засветил номера. Да и лицо свое тоже… В такой дурацкой ситуации ему еще не приходилось быть.
Эрик остановился у новенького Ягуара. Был смысл просто бросить его здесь. Отпечатков он уже наставил.
— Чарльз! Сукин сын, где ты?
— Тут, — джинн появился рядом. Прозрачная цепь к его ноге тянулась с заднего сиденья автомобиля.
И Эрик вспомнил, как вчера вечером вдрызг пьяный он бросил чайник туда, а сверху уронил пиджак. Даже думать не нужно было: гаденыш все подстроил нарочно.
— Ты можешь убрать мои отпечатки с машины?
— О, это запросто, — Чарльз зажмурился, сосредотачиваясь, и Эрик заметил, как по машине прошла волна.
— Нет, лучше вообще убрать ее. Можешь уничтожить?
Джинн на секунду призадумался и покачал головой.
— Ладно, черт с ней. Эрик открыл дверь с помощью силы, и, стараясь ничего не касаться, достал чайник из-под сиденья.
Было достаточно темно и безлюдно, чтобы никто не заметил, как он удирает через местный неосвещенный парк. Вопли и рыдания Николь со второго этажа были слышны даже отсюда.
Эрик позволил себе говорить с Чарльзом вслух, бубня под нос.
— Ты знал, что за нами слежка?
Чарльз молча летел рядом, рассматривая деревья и кустарники, делая вид, что никакого вопроса ему не задали. Эрик тряхнул чайник, заставив цепь звякнуть и джинна вздохнуть.
— Ну, знал-знал! Ты следил за Николь, ее охрана следила за тобой, я смотрел за всеми вами…
— Почему ты не предупредил меня?! — Леншерр почти остановился, сжимая чайник пальцами со всей силы, но все-таки заставил себя не сбавлять шаг.
— Ты сказал: «Чарльз — это не твое дело. Не лезь!». Я и не лез.
— Да ты нарочно это делаешь, сученыш! Мне назло! Любая твоя помощь — это какая-то уловка. Чего ты добиваешься?
— Я не нарочно! — Чарльз взвился, сжимая кулаки и потемнев, как грозовая туча.