Путешественники шли и шли, теперь уже с трудом пробираясь по болоту. Пальмы и хлебные деревья исчезли, вместо них в каньонах росли гигантский чертополох и карликовые дубы. Пестрые полянки, усеянные дикими цветами, сияли в солнечных лучах. Воздух был чист и свеж, а немногочисленные облака остались далеко позади, над морем.
То и дело спускаясь в узкие расселины, путники несколько раз перебирались через небольшие потоки воды. В одном из таких каньонов Юми неожиданно остановился и поднял руку, требуя тишины. Элсу прикрыла рукой морду одному ослу, Юми знаком приказал Эвандеру сделать то же самое со вторым.
Сам маленький человек осторожно подошел к краю потока и оглядел каньон. На одном склоне зелень была сильно вытоптана и изломана. Юми пробрался сквозь кустарник и на минуту исчез из виду.
На краю промоины Эвандер заметил следы в ярд шириной. По спине юноши пробежал холодок. Какое же гигантское животное оставляет такие следы?
Ожидание было напряженным. Потом Юми наконец вернулся. Эвандер указал на огромные отпечатки.
- Кто это? - спросил он шепотом.
- Тварь чародея. Она похожа на жабу размером с дом и пожирает все, что попадается ей на пути.
Они выбрались из каньона на плато. Теперь Эвандер куда внимательнее присматривался к окружающему. Солнечный день внезапно показался ему чрезмерно ярким и безоблачным.
- А эта тварь охотится днем? Юми поспешил успокоить юношу:
- Нет, она боится солнечного света. Говорят, эта тварь живет в пещере. Правда, нынче ночью было полнолуние, а в это время она обычно перебирается на болота. Все остальное время она держится поблизости от Черной горы.
Эвандер бросил взгляд на север, где еще можно было различить нечеткие контуры горы - темный выступ, возвышающийся над холмами.
- Чего хочет этот колдун?
- Увы, никто толком не знает. Он ненавидит все живое. Говорят, он очень уродлив.
- Но ведь мир прекрасен. Неужели колдун не любит этот мир, как другие его обитатели?
- Нельзя понять колдуна. Те, кто отправились в его замок просить о милосердии, уже ничего не расскажут - еще никто не возвращался назад.
Они продолжили путь. Элсу вела в поводу первого осла, Юми второго; Эвандер шел рядом с Юми. Когда солнце уже начало свой путь к закату, путешественники остановились, чтобы наскоро перекусить. Элсу достала какие-то соленья и кусок испеченного накануне хлеба. Чтобы было чем запить трапезу, Юми открыл бутылку кантабрльского вина.
- Если мы не сбавим темп, то еще сегодня доберемся до города Сторш, сказал Юми. - Надо уйти с болот до темноты. Ночью проснутся чудовища.
Эвандер понял, что абсолютно согласен с предложением уйти с болот до наступления темноты.
Вскоре путники вскарабкались на высокий холм и вошли в лес карликовых дубков и гигантского чертополоха.
- Это Северебские леса, - сказал Юми. - Нам осталось еще полпути.
От этих слов Эвандеру стало не по себе.
Еще полпути! А солнце уже так низко стоит над горизонтом! У них осталось всего лишь несколько часов, чтобы выбраться из этого странного места, где в зарослях гигантского чертополоха живут кровожадные чудовища!
Чтобы приободриться, Эвандер начал расспрашивать Юми об Эйго и окрестных городах - сам он знал о них очень мало.
- Расскажи мне о Монжоне, - наконец попросил он. - Расскажи о благословенном Тимнале. Я слышал, что такая вещь существует, но больше ничего не знаю. Для людей Седимо Тимнал - всего лишь легенда.
- Видишь, ты и впрямь варвар. Все в землях Эйго знают о монжонском Тимнале.
- Мой дом далеко от земель Эйго, в Арне, на континенте Ианта. Корабль, на котором я плыл, пришел из огромного порта, который называется Молутна Ганга. Ты слышал о таком месте?
Маленький утоли покачал головой:
- Я знаю только города на Баканском побережье, за океаном я никогда не был.
- Мне кажется, что люди называют варварами всех, кто живет за пределами известного им мира. Седимцы считают варварами жителей Молутна Ганга. А люди в Молутна зовут седимцев "дикарями". Теперь ты заявляешь мне, что все кассимцы варвары, даже сам великий король Кассима. Посмотрел бы я, что бы ты сказал великому королю, если бы тебя привели во дворец голубого мрамора в Гондвале и поставили пред светлыми очами Его Величества.
Юми засмеялся:
- Я бы сказал: великий король варваров, я принес тебе чудесные цветы.
Эвандер расхохотался в ответ:
- Король принял бы твои цветы, а потом велел бы отрубить тебе голову за дерзость.
Юми зашелся от смеха - его позабавила мысль о короле дикарей, живущем в голубом мраморном дворце.
- Итак, - продолжал Эвандер, - расскажи мне о Тимнале. Что это такое? Я слышал, он сделан из серебра и сияет так ярко, что человек не может взглянуть на него, не ослепнув.
- А-а, это все сказки. Совсем не так! Все многочисленные повествования сходятся в одном: Тимнал появился в Монжоне во времена короля Донзаго, давным-давно, когда город еще был молод. С тех пор Тимнал находится в хранилище под королевским дворцом. Тимнал дает энергию, много энергии. Поэтому город парит в воздухе, и в ночи сияет множество светильников.
- Я тоже слышал, что там очень много светильников, каких-то особых; у нас в Седимо есть только свечи и факелы, и мы так и называем Монжон - "Город Светильников". Так расскажи, что в них такого особенного?
- Да это же всем известно! Тимнал очень горячий! Жрецы ставят воду рядом с ним, и она тоже нагревается. Потом эту воду переливают в стеклянный сосуд, и с наступлением темноты она светится ярким желтоватым светом. В каждом доме Монжона есть такой светильник, и на улицах тоже сияют большие сосуды с водой. Всю ночь в городе светло как днем.
Описанная картина внушила Эвандеру почти священный трепет.
Карликовые дубки и гигантский чертополох уступили место березовым рощам с островками диких цветов.
Путешественники взобрались еще на один холм и оказались на последнем голом участке болота. Землю вокруг покрывали только вереск, трава и глыбы камней. Это производило гнетущее впечатление.
Однако вдали, словно напоминая, что болота не бесконечны, уже виднелись зеленые долины герцогства Сторшского.
- Мы почти на месте, - сказал Юми.
Вдруг Элсу предостерегающе вскрикнула и указала рукой на юг - оттуда на путешественников надвигались быстро сгущавшиеся черные облака. В самой их сердцевине блистали молнии. Слышались отдаленные гулкие раскаты грома.