Священник вздохнул и выпрямился.
— У меня теперь нет большого выбора, не так ли?
— У нас настала решающаяся минута, — согласился Род.
— Ладно, — хлопнул себя по бедрам отец Ал. — Постарайтесь не терять нить моих рассуждений. Сперва грамарийские эсперы могли читать ваши мысли, пока вы не влюбились в одну из них.
— Эй, минуточку...
Отец Ал остановил его, подняв руку.
— Именно влюбленность в нее и вызвала это. Вы, конечно, не помните точно момента, когда стали телепатически «невидимым»; но вы не были таким до встречи с ней, и стали после нее. Какое другое событие могло послужить толчком к этому?
— Миф. Ну, может быть, — пробурчал Род. — Но почему? Я же хочу, чтобы она могла прочесть мои мысли, больше, чем кто угодно!
— Нет, не хотите, — погрозил указательным пальцем отец Ал. — По крайней мере, подсознательно. Возможно она для вас и величайший дар, но и величайшая угроза. Мужчина уязвим для своей возлюбленной, даже когда он неуязвим ни для кого другого; поскольку вы «впускаете ее к себе в сердце», она может и ранить глубже всего. Вы нуждаетесь в какой-то защите, способе сохранять не тронутым свое внутреннее «я», чего не смогли сделать, если бы она могла прочесть ваши мысли.
— Это кажется разумным. Но Господи, прошло девять лет и появилось четверо детей! Разве мне не полагалось к этому времени уже перерасти это чувство? Я имею в виду, разве мое подсознание не должно убедиться, что может доверять ей?
— Должно, — согласился священник.
Род умолк, покуда до него доходил смысл сказанного.
Отец Ал дал ему несколько минут, а затем продолжал.
— Способность экранировать свой мозг от телепатии указывает на какую-то, присущую вам силу, эсперскую способность, о которой вы никогда не подозревали. Мне кажется, в вашей жизни бывали довольно отчаянные мгновения, когда вам не помешало бы применить такие силы.
— Весьма часто, — кисло отозвался Род. — Действительно, мое подсознание должно было прибегнуть к инстинкту самосохранения.
— Но оно не прибегло, следовательно, у вас их нет. А есть у вас, на мой взгляд, ничто иное, а именно, способность использовать псионические силы, просочившиеся в окружающую среду от эсперов и скрытых эсперов.
— Но ведь в скалы и деревья Грамария должно просочиться много такой энергии, — нахмурился Род, — вся страна должна быть пронизана ею. Почему же я не мог этим воспользоваться?
— Потому что не знал как. Вы даже не знали, что можете это сделать и вам требовалось что-то, способное пробудить в вас эту силу, высвободить ее и научить вас, как ею пользоваться.
— И что же это сделало? Всего лишь пребывание во вселенной, где действует магия?
— Не совсем так, — поднял указательный палец отец Ал. — Когда Красная Шапка сражался с вами, то отделал вас так здорово, что я сомневаюсь, смог ли самый лучший госпиталь вложить вам обратно внутренности, но вы этого пожелали, не так ли?
Род медленно кивнул.
— И получилось, — улыбнулся отец Ал. — Это не было делом рук кудесника-неофита, тут видна работа мастера. И как я подозреваю, потребовало значительно больших усилий, чем имеются у вас.
— Так откуда же они взялись?
— От лорда Керна.
Род повел головой, описав петлю!
— А это как вы вычислили?
— Ребенок, спасенный нами от Красной Шапки, он точная копия вашего младенца — и его аналог. — Он остановился, внимательно следя за Родом.
Род, наконец, понял.
— Емагаут! Если тот малыш аналог Грегори, то его родители должны быть аналогами меня и Гвен.
Отец Ал снова кивнул.
— И если его отец лорд Керн, то Керн мой аналог!
— Ну конечно, — еле слышно произнес отец Ал. — В конце концов, он же тоже Верховный Чародей.
— А если он мой аналог, то мы с ним можем слить мысли воедино, точно также, как его ребенок и Грегори!
— Если сможете отбросить свой псионический щит, что вы и делали в момент сильного эмоционального напряжения.
— По крайней мере на миг, — нахмурился Род. — Я вам никогда не рассказывал, отец, но каждый раз, когда я создавал «чары», то ощущал в себе некое... присутствие, некий помогающий мне дух.
— Несомненно лорд Керн! — поднял брови отец Ал. — Тогда, наверно, в вас есть какие-то задатки телепата или в лорде Керне. Независимо от того слышите вы его мысли или нет, силы у него вы можете почерпнуть.
Род вздрогнул.
— Это немного пугает, отец. Но вроде он хороший парень.
— Да? — отец Ал нагнулся вперед, сделавшись вдруг очень внимательным. — Каков же он?
Род нахмурился. — Судя по тому, что я почувствовал, когда хотел каких-нибудь магических событий, он добр, очень добр, всегда готов помочь любому, кто нуждается в помощи, даже постороннему человеку, вроде меня. Но он строг, знает, чего хочет и что считает верным, не собирается терпеть чьих-нибудь выступлений против его взглядов.
— Гм, — нахмурился отец Ал. — Это последнее замечание выглядит настораживающе.
— О, нет, он не фанатик! Просто не желает мириться с тем, что кто-то причиняет боль другому! Особенно детям...
— Да? — подтолкнул его отец Ал. — Что насчет детей?
Род содрогнулся.
— При угрозе ребенку он приходит в ярость. А если речь идет о его ребенке...
— То он теряет над собой контроль?
— Ну, не совсем, чтоб становится бешенным...
— Это несколько напоминает вас, — мягко заметил священник.
Мгновение Род сидел не двигаясь, затем поднял голову.
— Ну а разве не должно быть так?
— Конечно, — кивнул отец Ал. — Он же ваш аналог.
Род кивнул.
— Но где же ваш аналог, отец?
— Либо мы его еще не встречали, либо его не существует, — улыбнулся священник. — Вероятно, последнее, потому я не могу заниматься здесь магией.
— Но как же так вышло, что у меня тут есть аналог, а у вас нет? — спросил Род.
Отец Ал поднял ладонь, растопырив пальцы.
— Вспомните нашу теорию параллельных вселенных: есть ряд «корневых» вселенных, но любой «корень» разветвляется? Каждое крупное историческое событие действительно заканчивается двумя вариантами, и каждый вариант — это отдельная вселенная, ответвившаяся от «корня». Например, в нашем наборе вселенных динозавры вымерли, а млекопитающие процветали, но, надо полагать, была и другая — главная ветвь, в которой вымерли млекопитающие, а динозавры выжили и продолжали эволюционировать.
— Значит, может существовать вселенная, в которой города Земли заселены разумными ящерами, — покачал головой Род. — Ух! И чем дальше ответвились друг от друга в прошлом вселенные и дальше разошлись в стороны, тем больше они непохожи друг на друга.
Отец Ал медленно кивнул, не отрывая от него взгляда.
Род нахмурился.
— Я не люблю, когда меня водят, как на поводке. Если у вас на уме следующий шаг, так выскажите его.
Отец Ал сконфузился.
— Извините, старые учительские рефлексы. Видите ли, эта вселенная не может быть соседствующей с нашей — мы пролетели целый ряд вселенных, где царит наука, а магия всего лишь фантазия. Должна быть, к примеру, вселенная, где революция ДДТ потерпела поражение и по-прежнему правит ПЕСТ; где так и не рухнул МИВ, старый Галактический Союз. И так далее, и так далее. Есть и такая, где человечество еще не выбралось с Земли, а где-то оно добралось до Луны, но не дальше. Имеется планета, где немцы выиграли Вторую Мировую Войну, на другой же выиграли Первую Мировую Войну, а Вторая вообще не произошла... миллион всяких. Мы летели мимо разных планет в далекую-предалекую вселенную, где действует магия, а у науки так и не появилась возможность вырасти.
Род очаровано глядел на священника.
— Итак, по логике, — продолжал отец Ал, — чем дальше мы находимся от своей родной вселенной, тем больше она меняется, и число людей, имеющих свои аналоги становится все меньше и меньше. Например, подумайте обо всех солдатах, вернувшихся со Второй Мировой Войны с невестами-иностранками. Во вселенной, где Второй Мировой Войны и не происходило, эти пары так и не встретились — и поэтому у их потомков никаких аналогов нет в этой вселенной, равно как и во вселенных, ответвившихся от нее.
Род нахмурился еще больше.
— Позвольте мне остановить вас, вы подводите меня к мысли, чем дальше мы забираемся, тем чертовски мало остается аналогов.