— Довод ясен, — сказал Йорик. — Какая-нибудь пылкая душа может прийти к выводу, что мы прилетели на том корабле.
— Но отчего нам нежелательно сие? — озадаченно перевела взгляд с одного мужчины на другого Гвен. — Ведь мы же находились у него на борту.
— Да, дорогая, но тот, кто бы там ни попытался подстрелить нас, думает что мы мертвы. Нам ни к чему выводить его из заблуждения, не так ли?
— Или ее, — вставила Шорнуа.
— Но когда они найдут пустой корабль, то узнают, что мы живы!
— Да, но они не будут знать, как мы выглядим.
— Камуфляж, леди Гэллоуглас, — объяснил Йорик. — Все шансы за то, что нападавший на нас не знает, как мы выглядим, помимо общего описания. Он узнает, что мы спаслись, но больше ничего, поскольку на Отранто нас никто не видел. Но если он сможет получить у очевидцев подробное описание...
— Стоп! — Шорнуа подняла руки над головой, словно футбольный судья. — Тайм-аут! Вы оба исходите из предположения, что тот пират стремится достать нас! Он мог охотиться только за кораблем.
Род посмотрел на Йорика. Йорик посмотрел на Рода.
— Ладно, ладно! Довод ясен! — прорычала Шорнуа, резко опуская руки. — Хватит, пошли! — и двинулась быстрым шагом вперед по улице.
Род последовал за ней.
— Разве я виноват, что уродился циником?
— А ты желаешь им быть? — прожурчала Гвен.
Четыре квартала спустя Род вдруг резко остановился.
— Посмотрите-ка на это! Можно подумать, что топограф начертил линию, а городской совет объявил о создании зоны.
— Вероятно, так оно и было, — провозгласила Шорнуа.
— Вот и кончается жилой район, — вздохнул Йорик.
— И начинается деловой округ, — согласился Род.
— Но каким же делом здесь занимаются? — недоумевала Гвен.
— Древнейшей профессией, — заявила Шорнуа.
— О, они не такие односторонние, — поджал губы Род. — Я вижу вон там по меньшей мер три игровых зала и пять салунов.
— И пять всечуственных театров, три танцевальных салона, две опийных курильни и ломбард, — Йорик посмотрел направо-налево по улице. — Я что-нибудь пропустил?
— Да. Но они — нет.
Насколько они видели, улица представляла собой сплошную массу мигающих, назойливо, корчащихся голографических изображений броских цветов, рекламирующих все виды удовольствий, какие способны измыслить смертные мужчина и женщина.
— Интересно, как выглядят эти здания, — задумчиво произнес Йорик.
— Кто может сказать, — пожал плечами Род. — Даже если тебе удастся его увидеть, ты не сможешь быть уверенным, что оно настоящее.
Шорнуа кивнула.
— Судя по всему, что я слышала, это определяет суть всей этой планеты.
— Я думал, она курорт.
— Курорт. И можно лишь изумляться, чему только не предаются люди на курорте, если могут добыть денег.
— Отранто, — проговорил Род, вспоминая репутацию этой планеты, ставшей куда более громкой в его собственную эпоху, пятьсот лет спустя. У них ведь, кажется, девиз: «Иметь с вами удовольствие — сплошное дело»* [3]?
— Нет, но будет, — заверил его Йорик. И сделал глубокий вдох. — Ну, ребята, мы должны пробиться сквозь все это, верно?
— Верно, — Род расправил плечи и мужественно шагнул вперед. — Вдыхайте каждые пять шагов, друзья.
Это было не так легко, как казалось. Вывески были не только визуальные, большинство из них воздействовали также и на слух, и на обоняние. А иной раз и на осязание. Вся компания шла вброд через смесь звуков и запахов, их чувства подвергались атакам всех подвластных искусству чар. Извивались и манили к себе эротические изображения, наплывали, окутывая их, восхитительные ароматы, перед глазами у них вспыхивали образы богатства и роскоши. Выступали, заманивая их к себе, голографические мелкие торговцы, такие же реальные, как натуральные, и вдвое пикантней. Они стискивали зубы и заставляли себя идти дальше, переходя вброд все развлечения, какие они когда-либо желали.
Из дверного проема вышел холеный, невероятно красивый молодой человек с играющими под вечерним костюмом мускулами. В одной руке он держал массу роз с длинными стебельками, а на другой у него висело бриллиантовое ожерелье. Шорнуа устремилась к нему, словно магнитная стрелка.
— Постой, сестричка, — схватил ее за руку Йорик. — Всего лишь иллюзия, помнишь? Кроме того, он стоит денег.
Шорнуа встряхнулась, с оханьем выходя из транса.
— Спасибо. Этим меня чуть не проняли.
— Почти, — согласился Йорик. — Смелей, леди. Вы почти выбрались.
— Откуда ты знаешь? — подивилась Шорнуа.
— Не знаю, но это безобразие не может тянуться бесконечно!
— Оптимист, — фыркнула она.
Однако колония эта была еще молодой, этот местный чипсайд протянулся не больше, чем на четверть мили. Они вышли из ароматов и ощущений, жадно открытыми ртами глотая чистый, свежий воздух.
— Думаю, большего я бы не выдержал, — бессильно прислонился к фонарному столбу Род.
— А у нас и денег-то нету, — Йорик наконец вытащил руку из кармана и разжал судорожно сжатые пальцы. — По-моему, у меня спазмы.
— Спазмы в душе, друг? Этот смертный мир причиняет тебе боль своим обилием филистеров?
Пораженные сотоварищи подняли голову в сторону голоса. Перед ними стоял монах — настоящий, натуральный монах в коричневой рясе и с веревкой вместо пояса. Хотя и без тонзуры.
— Да он же совсем как у нас дома, — воскликнула Гвен.
— Э, ну, да... вообще-то нет, дорогая, — почесал кончик носа Род. — Просто выглядит схоже.
— Нет! Он же носит знак! Ужель ты не зришь?
Гвен показала, и Род посмотрел. У рясы имелся нагрудный карман, а из него торчала желтая рукоять маленькой отвертки.
— Вы катодианец.
Монах склонил голову в приветствии:
— Брат Джозеф Маззил, хотя знакомые обычно зовут меня брат Джой. А вас?
— Гвен и Род Гэллоуглас, — Род показал на жену. — Это Гвен, — он сделал жест в сторону двоих других. — Это Йорик, а это Шорнуа.
— Очень приятно, — отвесил легкий поклон брат Джой. — Полагаю, никто из вас не заинтересуется обращением к религии?
— Ээээ... — почувствовавший себя неуютно Род взглянул на Гвен. — У нас, э, по этой линии все и так устроено, спасибо. Как я понимаю, вы священник?
— Нет, но работаю над этим.
Род поглядел на собеседника, тот был совсем не настолько молод.
— Но вы дьякон.
— О, да, все улажено, кроме окончательных обетов, — брат Джой вздохнул и покачал головой. — Просто дело в том, что я по-настоящему не уверен, что создан для подобной деятельности.
— Для чего? Для работы священнослужителя?
Брат Джой кивнул.
— Уверяю вас, стремление у меня-то есть. Я посетил на данное число девять планет, но добился крайне низких успехов как миссионер. Обратил пока только двоих, и оба были отступниками, вернувшимися к религии, — лицо у него посветлело. — Но я превосходный механик.
— Проблема мне ясна, — согласился Род. — Разве Отранто не кажется немного странным местом для проповедничества?
— Явно так оно и есть, но я думал что из нее выйдет отличное, э... «охотничье угодье», если вы улавливаете мою мысль. Своего рода духовная целина. Я хочу сказать, если есть такая планета, где люди нуждаются в религии, так это Отранто!
— Да, но, учитывая, сколько денег потратило большинство из них, чтобы прибыть сюда и окунуться в удовольствие, и сколько еще наживают остальные, предоставляя им их, то это последнее место, где я ожидал бы найти кающихся грешников.
— И, очевидно, ваши ожидания проницательнее моих, — вздохнул монах. — Но идея казалась такой блестящей!
— Однако, необязательно всем служителям церкви быть миссионерами, — мягко утешила монаха Гвен. — Возможно, вам более подходит служить в деревенской церкви.
— Э, если вы намерены поговорить на эту тему, — Род нервно оглянулся на пройденный им путь, — вы не против продолжать беседу на ходу? Признаю, чтобы пройти по нашему следу сквозь тот ароматный рай потребуется гениальная ищейка, но мы в некотором роде выделялись, будучи живыми людьми, в этом округе подсвеченных испарений в такой час утра. Мне нужно место.