И как мне их всех оттуда вызволять? Следующие пятнадцать минут я нервно меряла шагами кухню, вглядываясь в заветное зеркальце. Моей репутации вряд ли пошла на пользу подобная прогулка в сопровождении инквизиторского конвоя. Люди оглядывались и перешептывались. М-да… В пабе сегодня наверняка никого не будет. Да и завтра, скорее всего, тоже.
А мне, чувствую, и без клиентов будет не до работы.
В зеркальце снова отразился знакомый коридор, лестница и тяжелая, обитая металлом дверь.
Постучав, стражник вошел, утягивая двойника номер два следом. Даниэль нашелся на прежнем месте. На этот раз без плаща, в расстегнутой на груди темной рубашке, он шуршал бумагами с до крайности серьезным лицом.
Подняв взгляд, мужчина взглянул на Гирша, отложил пергамент и тяжело вздохнул.
— Да она издевается надо мной!
Кто она? Я?!
Стражники тревожно переглянулись, а Гирш слегка присел. Будь у него, как прежде, ушки на макушке, он бы их наверняка прижал.
— Передай своей хозяйке, — выдохнул Даниэль, — что, если она не явится сюда сама, я засажу её на пять лет. Даю время до завтрашнего утра. Ровно в девять за ней придут.
Я сглотнула, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке. Прощай свобода, прощай паб, прощай инквизитор…
А может Корку пожаловаться? Вдруг вспомнился деловитый гном. Он вроде как обещал помочь, если инквизитор будет меня доставать. Только где его, этого гнома, искать? Может Гирш знает?
Спустя время входная дверь хлопнула, впуская донельзя недовольного фамилиара.
— Слышала? — спросил он мрачно, показываясь на кухне.
Я кивнула, чувствуя, как от волнения подгибаются колени.
— А Корк нам не поможет?
Енот сердито мотнул головой.
— Он вообще не должен об этом знать.
— А может… — в моей голове вдруг промелькнула шальная мысль. — Попросить политического убежища в Каршарде?
Енот посмотрел на меня, как на умалишенную.
— Ну гляди, — я стала загибать пальцы. — Их наследник у нас? У нас! Он в беде? В беде! И я всего-то расскажу о его местоположении, а в обмен попрошу, чтобы они приютили меня в своей стране, подальше от когтей главного инквизитора.
— Я просто диву даюсь, насколько ты умна, Стася.
Судя по тону, это был вовсе не комплимент.
— А что не так?
— Ну, во-первых, — енот стал загибать собственные пальцы, — ты предашь Руана, во-вторых, подставишь меня с пабом, а в-третьих, инквизитору ничего не помешает направить запрос в Каршард, чтобы они тебя ему выдали тут же со всеми пожитками.
Я сокрушенно вздохнула, осознавая адекватность его аргументов.
— Ты прав. От волнения я совершенно перестала соображать связно…
И какие у меня вообще есть преимущества, кроме зелий? Хм…зелья. В голову вдруг пришла очередная идея. На этот раз она удивила даже меня саму.
— Тогда, — выдохнула я, от отчаяния решаясь на совершенно невообразимую авантюру, нарисовавшуюся в голове всего секунду назад, — я пойду спасать его сама! Сегодня ночью!
Глаза енота округлились. Кажется, он уже пожалел, что не отправил меня к инквизитору лично…
27
Я закусила губу и метнулась на кухню листать гримуар. Не зря я занималась этим на досуге, ой не зря! Нужное зелье нашлось на третьей минуте лихорадочных поисков.
Гриш скептически следил за мной со столешницы.
— Что ты задумала, Стася?
Я подняла палец вверх.
— Нашла! Зелье превращения…
Енот моргнул.
— И в кого же, боюсь спросить, ты собралась превращаться?
Я перевела на него горящий взгляд, и фамилиар попятился.
— Мне нужна одна твоя шерстинка. Это зелье действует по принципу зелья изменения внешности, но готовится чуть сложней. Благо, все ингредиенты у меня есть…вроде бы.
Гирш пытался ускользнуть, но я схватила его за хвост. Тот вывернулся и зашипел, юркнув под стол, оставив в моей ладони несколько шерстинок. Думаю, этого будет достаточно.
Работа закипела. Я скрупулезно отмеряла крылышки фей, смешивая их с розовым экстрактом и эвкалиптовой пыльцой, и вскоре по кухне поплыл сложный многоступенчатый аромат готового зелья. Его следовало остудить в течение суток, но времени на это просто не было. До утра оставалось всего ничего… Как раз до него мне нужно успеть освободить Руана, а там…надеюсь, вместе нам будет легче что-нибудь придумать.
Когда зелье остыло достаточно, чтобы им не обжечься, я закинула в склянку добытую шерстинку. Розоватая жидкость всколыхнулась и зашипела.