Глава 15. Полудница.
Степь представляла собой уходящую к горизонту равнину, с раскиданными на ней отдельно возвышающимися холмами. Теснясь, перекрывая друг друга, они сливались у самого горизонта в общую возвышенность. И невозможно было разобрать, где она начинается, а где заканчивается. Ковыль, молочай, дикая конопля, в общем, все разнотравье колыхалось на слабом ветру, переливаясь волнами, словно океанский простор. На безоблачном небе неподвижно висит желтый шар. И нет спасения от него. От неуемной жары притихли полевые птицы, весело щебетавшие какой-нибудь час назад, даже насекомые старались забиться в щели растрескавшейся почвы. Все живое разбегалось, разлеталось и расползалось, ища хотя бы ненадолго спасительную тень. В общем, душно и очень жарко. А вокруг только степь, и больше ни чего. Мерное колыхание травы, навевает дремоту. Еще хорошо, что идущий чуть впереди гном, словно бульдозер, прокладывал довольно широкую тропу, достаточную для того, чтобы не путаться в переплетении стеблей. Вот кому хорошо. Трава накрывает его с головой. Какой никакой, а тенек. Кузя, устроившись у меня на плече, бессовестно дремал, не обращая внимания на полуденную жару. А у меня нет даже желания дернуть этого лентяя за хвост. Прошло несколько часов, а картина нисколько не изменилась. Та же ровная колыхающая трава, неподвижные холмы… Стоп! Я даже остановилась от неожиданности. На секунду мне показалось, что один из курганов вдруг медленно пополз вперед. Передвинувшись на пару шагов, он вновь замер. Вот другой холм начал свое движение. Неужели у меня уже начались глюки? Не иначе, как схлопотала солнечный удар. - Эй, соня, - я все же дернула сладко посапывающего бесенка за хвост. - Ай! Что! Где! Зачем! - от неожиданности анчутка взвился вверх, протаранил головой пролетающего стрижа, рухнул в траву, запутавшись в переплетении стеблей. - Так тебе и надо, - захохотал Монти, - нечего лентяйничать. - А я что, - Кузя кое-как выпутался, взлетев над травой, - я ни чего. Просто задумался. - Глянь туда, - я развернула его в сторону группы небольших холмов, возвышающихся в паре сот метров впереди, - эти курганы действительно двигаются, или у меня вконец от жары «крыша съехала»? Анчутка взмыл вверх и тут же вернулся. - Это Гауры. А значит, до селения орков осталось совсем немного. С новыми силами наш отряд двинулся вперед. На фоне холмов, еще нельзя было различить отдельных животных. Вначале посреди степи показалось темное пятно. Постепенно оно росло, и стало очевидно, что это огромный, словно остров в океане, вытоптанный участок, по краям которого, медленно передвигались огромные животные. Подойдя поближе, я с удивлением рассматривала этих гигантов. Массивные, около трех метров в холке, они имели большие головы с мощными рогами у основания, изогнутыми вверх, а на концах, вперед. Их зеленовато-желтая шерсть слегка лохматилась, делая совсем не отличимыми от поросших травой холмов. Стадо оказалось очень большим. Многие самки были с детенышами, самые маленькие из которых, в рост человека, бодро шагали под брюхом матери. Гауры, словно комбайны, перемалывая огромными ртами целые снопы травы, медленно продвигались по степи, оставляя за собой пустое пространство. Самые маленькие телки, походящие на пушистые шары, то и дело исчезали в зарослях. Их не столько привлекала трава, сколько возможность побегать. Вдруг Кузя зашипел, нырнул мне за спину, и попытался спрятаться, зарывшись в мои волосы. Я попыталась достать его оттуда. Тщетно. Бесенок ни в какую не желал вылезать, цепко хватаясь своими маленькими коготками за мои локоны. В конце концов, лишившись целого клока волос, мне, наконец, удалось вытащить анчутку на свет божий. Сжав лохматое тельце в ладонях, от чего у маленького озорника глаза вылезли из орбит, а сморщенная рожица покраснела, я несколько раз хорошенько тряхнула его, как тряпичную куклу. - Ты, что оглашенный! Мне всю прическу испортил! Да так можно всей шевелюры лишить! - Там! - через силу выдавил из себя Кузя, замахав куда-то своими маленькими ручонками, - Полудница… Перестав трясти бесенка, я просто взглянула в ту сторону. И тут же застыла от леденящего ужаса. В десятке метров от того места, где с отвисшей чуть ли ни до самой земли челюстью, стояла я, лежал молодой орк. Трава вокруг покрылась инеем. А рядом с ним, положив на грудь костлявые пальцы с длинными когтями, зависло в нескольких сантиметрах над землей жуткое человекоподобное существо. Почуяв чужое присутствие, Полудница подняла голову. На меня глядело истлевшее женское лицо, с бледно синей кожей. С головы свисали редкие белые волосы. На месте глаз были лишь темные провалы. С одной стороны лица отсутствовала не только кожа, но и мышцы, из-за чего на свет выглядывала челюсть с пожелтевшими зубами. Распухший, неестественно длинный язык, вывалился из раскрытой пасти, извиваясь словно змея. Одета нежить была в порванную во многих местах рубаху. Из прорех проглядывался обтянутый кожей скелет. От неподвижного взгляда твари явственно, повеяло холодом. Мышцы сковала судорогой, а легкие сдавило так, что стало трудно дышать. Ничего не понимающий гном, вдруг, будто сильно замерзнув, сжал руками плечи и, охнув, рухнул на землю. Его лицо покрылось инеем. Это и привело меня в чувство. Как оказалось, я продолжала стоять на том же самом месте, сжимая в руках маленькое тельце, ставшее холодным как кусочек льда. Я разжала закостеневшие пальцы. Бережно уложив Кузю на живот гнома, я повернулась к злобной твари. Пронизывающий до костей холод пропал вместе с нарастающим бешенством. - Ну, ты, идолище поганое, что ты сделала с моими друзьями? - О-н-и м-о-и…- злобно прошипела нежить. - Ага! - криво усмехнулась я, - Держи карман шире! Губенку-то закатай! У тебя есть ровно десять секунд, чтобы убраться под тот камень, из-под которого ты выползла! Время пошло… Тварь подалась вперед, издав такой пронзительный вопль, что у меня аж уши заложило. - И не надо, - я потеребила пальцем мочку уха, - на голос брать… Ты еще не слышала, как орут колонки на двести двадцать ват. Полудница поперхнулась, но тут же рванулась в мою сторону. Иссохшая мумия, в изодранной белой рубахе, парящая в десяти сантиметрах над землей, закружила вокруг, стараясь дотянуться до меня костлявыми пальцами с омерзительно длинными ногтями. - Послушай, чучело, - чтобы не доз