Глава 11. Лирическое отступление.
С утра я поднялась не свет не зоря. Хоть совершенно не выспалась, но бодрости духа не теряла. Когда я, позевывая выползла на воздух «Влюблённая Саламандра» уже снялась с якоря.
На палубе, кроме вахтенных матросов, никого не было. Оглядевшись, я заметила на кормовой надстройке одинокую женскую фигуру.
Бригида стояла, провожая взглядом уходящий в опасное путешествие корабль. Туман сгустился, вставая стеной на его пути. Но это не остановило гордый фрегат. Раскачиваясь на волнах, он упрямо скользил по морской глади, постепенно растворяясь в серой, клубящейся дымке.
Я осторожно подошла к подруге, встала с боку, с удивлением увидев, что глаза Бригиды увлажнились, а по щекам катятся крупные слезинки.
Почему это меня удивило?
Дело в том, что ведьмы никогда не плачут. Это, просто, не было предусмотрено их физиологией. А все потому, что темные колдуньи за свое могущество закладывают свою душу. Узнав об этом, я тут же попыталась исправить эту несправедливость по отношению к моей подруги. Мною был разработан шикарный, по моему мнению, план. Попросту говоря, диверсионная операция, ну или бандитский налет, это кому как нравится. Толчок к такому решению дал мой адъютант Кузя. Он, как оказалось, в свое время занимал должность менеджера по клинингу, а проще говоря был простым уборщиком в «банке душ». Есть такой в вотчине моего хорошего знакомого Дьявола. Должность вроде бы самая что ни наесть не значительная, однако предусматривающая доступ во все помещения. А если учесть, что ушлый бес так и не сдал свои коды доступа, то успех задуманного предприятия выглядел довольно оптимистично.
Авантюра? Скажите вы. Может быть. Но ради лучшей подруги на что только не пойдешь. Тем более, что Кузя знает все лазейки.
И так, один из таких лазов находился в расщелине черной горы.
Некоторое время я ходила вокруг, да около, пытаясь выявить возможные ловушки. Однако Кузя заверил меня, что ход совершенно безопасный. Наконец решившись, я полезла в этот черную щель.
Как только я очутилась внутри, меня окутала абсолютная тишина. Даже дыхания не было слышно. И не видно ничего, словно у негра в… Ну вы поняли.
Идти вперед было небезопасно. Однако и стоять на месте глупо. Шаг, еще шаг. Вроде бы ничего страшного. И тут началось!
После очередного шага земля ушла из-под ног и я, шлёпнувшись на задницу, с нарастающей скоростью заскользила вниз.
Вначале у меня все внутри сжалось от страха. Но потом я успокоилась. Желоб был глубокий, гладкий, словно отполированный, с высокими стенками. Его наклон то увеличивался, то уменьшался. Я даже стала получать некоторое удовольствие.
Поездка закончилась также неожиданно, как и началась. Меня просто выбросило в какую-то яму. И не сосчитать бы мне костей, если бы падение не смягчило что-то мягкое, копошащееся и пищащее.
«Блин! Да это же крысы!»
Представителей мелких грызунов я никогда не боялась, даже относилась с некоторой симпатией. Да вот только им об этом никто не сказал. Вначале я, намереваясь решить дело полюбовно (подумаешь раздавила при падении десяток, другой), принялась отпихивать от себя ногами мохнатые комочки. Однако в этом каменном мешке были какие-то неправильные крысы. Они начали пищать, бросаться на меня, впиваясь маленькими зубками и коготками в ткань комбинезона, лезли вверх, стараясь добраться до открытых участков кожи.
Пришлось спасаться бегством. Завертевшись юлой, сбрасывая с себя нахально карабкавшихся вверх грызунов, я лихорадочно искала путь к спасению. И нашла. В одном месте стена треснула, образовав довольно широкую щель. Упав на колени, я принялась втискивается в нее. Не без труда, но мне это удалось, и я попала в круглый тоннель не более метра диаметре. Пришлось что есть мочи на карачках ползти по мрачному скользкому проходу.
Подъем пола был не меньше пятнадцати градусов, плиты подогнаны неровно, от чего колени сбивались в кровь. По потолку и стенам ползали отвратительно мерзкие, кусачие твари, с полупрозрачными телами, множеством цепких длинных ножек и мощными жвалами. Упав на меня, они так и норовили залезть либо в рот, либо в нос, заползти под одежду. Давя этих слизняков, я отплевывалась, грязно ругалась, но продолжала ползти. Сколько прошло времени, сказать точно не могу.