Будущая чемпионка разогналась, сделала крутой вираж, лихо взбежала по ступенькам лестницы наверх, вскочила на парапет, стрижом пролетела вниз и спрыгнула, как с трамплина, при этом закрутившись так, что правой рукой коснулась левого ролика, а левой докрутилась назад до правого.
— Это же мьют! — выдохнул Дима.
Не успели зрители переварить первый сюрприз, как лихая девчонка сделала грэб и перешла на слайды. После фаст-слайда и скольжения на одной ноге она продемонстрировала оторопевшим зрителям бэкслайд, прокатилась задом и завершила своё выступление коронным слайдом на заднем колесе. Это было пределом совершенства. Уил-слайд даже среди мастодонтов роллерства умеют исполнять единицы.
Закончив представление, Июлька резко затормозила.
— Ребята, что это было? — спросил одноклассник и друг Димы.
Воцарилась тишина. Потрясённые зрители молчали. Школьный двор не видел такого совершенства.
Июлька посмотрела на Ливнева и улыбнулась.
— Ну что, не расхотел целоваться? Вон пёс под деревом тебя дожидается.
Макс не ожидал такого поворота. В четыре года его укусила соседская болонка, и с тех пор он панически боялся собак.
— Ты же это несерьёзно? — с надеждой в голосе проблеял Макс и бросил тревожный взгляд на дворнягу, которая старательно выкусывала блох и не подозревала о выпавшем на её долю счастье.
— Можешь сделать это не по-взрослому, — снисходительно разрешила Июлька под смех остальных.
— Так нечестно! Ты умела кататься и всё нарочно подстроила, — заартачился Макс.
— А если бы ты победил, было бы честно? — с вызовом спросила Июлька.
Один из старших парней положил руку Ливневу на плечо и сказал:
— Максик, ты мне друг, но ты попал.
Макс обвёл всех взглядом, но ни поддержки, ни сочувствия не встретил.
— Вы что?! А вдруг он бешеный?
— Может, это ты бешеный? Я же у тебя справку не спрашивала. А целоваться лез, — насмешливо сказала Июлька.
— Давай, Макс. Не томи народ, — подхватили роллеры.
Весь лоск с Ливнева сошёл, как акварельная краска под дождём. Он ступил на газон и на негнущихся ногах стал приближаться к дворняге. Почуяв всеобщее внимание, собака насторожилась. Она оставила блох в покое и внимательно следила за манёврами мальчишки. Её жизненный опыт подсказывал, что он замыслил что-то недоброе. Дворняга оскалилась и тихо заворчала.
Макс со всех ног рванул от неё. Собака гавкнула и с не меньшей прытью кинулась прочь.
— Эх, ты, горе-ухажёр! Даже пёс с тобой целоваться не желает.
Все дружно захохотали. Ливнев не привык, чтобы смеялись над ним. От злости его лицо стало красным, как зад у шимпанзе.
— Да пошла ты! — крикнул он и стал стаскивать коньки.
— Ты мне ещё ролики должен, — напомнила Июлька.
— Перетопчешься, — зло процедил Макс, закинул коньки за спину и размашисто зашагал прочь.
— А вот это он зря, — протянул Дима.
Среди роллеров он пользовал-:я таким уважением, что даже Сорока осудил поступок своего дружка.
Старшеклассник обратился к Июльке:
— Покажешь, как делать уил-слайд? В чём фишка?
Июлька с радостью делилась секретами мастерства и через час стала своим в доску парнем.
— Что ж ты вчера разыгрывала из себя неумеху? Я уж поверил, что ты в первый раз встала на коньки, — широко улыбнулся Дима.
Июлька хотела сказать, что это сущая правда, но прикусила язык. Здесь люди не верили в чудеса. А чего ещё можно ожидать от мира, где нет волшебства?
— Откуда ты такая взялась? — спросил Дима.
— С гор спустилась.
— Ну, горянка, если тебя кто обидит, только скажи, — он показал кулак.
— Спасибо, у меня бабушка есть, — сказала Июлька, чем вызвала взрыв хохота.
По дороге домой Вася спросил:
— Слушай, как тебе это удаётся? Не может быть, чтобы ты совсем не умела кататься.
— А как тебе удалось подтянуться сто раз?
Вася молчал. Ответа не было.
— Вот видишь, надо только захотеть, — сказала Июлька.
— А где ты узнала все приёмчики?
— В Интернете.
Вася смирился с тем, что он никогда не постигнет до конца эту загадочную девчонку. А может быть, это и не нужно. Надо принимать её такой, какая есть.
Едва ребята вошли в дом, как сразу поняли: что-то произошло. Никанор Иванович выглядел очень взволнованным.
— Дед, что-нибудь стряслось? — обеспокоенно спросил Вася.
— Прилетает твоя мама.
— Когда? — опешил Вася.
— В конце недели.
Глава 18
Мир перевернулся. Макс Ливнев, любимец учителей и девчонок, непререкаемый лидер класса, вдруг стал изгоем. Прежде Макс корчил из себя крутого парня и насмехался над слабаками. Теперь бумеранг вернулся. Пришла очередь самому почувствовать, каково быть в шкуре отверженного. Шестой «А» объявил Ливневу бойкот. Даже Лина, с которой он уже полгода дружил и обменивался записками, пересела за другую парту.
— Если уж ты целуешь всех подряд, то почему бы не поцеловаться с дворнягой? — язвительно сказала она.
Макс понял, что до неё дошли слухи о споре. Он потерял последнего союзника. В тот момент он подумал, что лучше бы поцеловал дворнягу, чем новенькую.
Новость о том, что Ливнев трепач и не держит своего слова, облетела школу. Рассказ о вчерашнем представлении на ролледроме обрастал подробностями и становился легендой. На переменках все только и говорили, что о новенькой. Героиня дня при этом ничуть не задавалась. Вместе с тем неизбежно всплывал позор Макса. Даже мелюзга носилась за Ливневым и спрашивала: «Когда будешь с собачкой целоваться?»
В довершение всех несчастий Ермолаев сообщил, что приезжает его мать из Америки. Эта новость окончательно добила Макса. Но сдаваться он не собирался. У него в голове созрел план мести.
Татьяна Ермолаева-Джоунз прилетела утренним рейсом. Она позвонила из аэропорта и сообщила, что приедет, как только забросит вещи в гостиницу.
— Зачем же в гостиницу? — удивился Никанор Иванович.
— Извини, папа, я отвыкла от удобств на улице. И потом мы с тобой редко могли ужиться под одной крышей, — сказала она.
Бессонная ночь и долгий перелёт вымотали Татьяну, и всё же ей так не терпелось увидеть сына, что она не стала задерживаться в отеле. Приняв душ и наскоро переодевшись, она примчалась на Вишнёвую, где её ждал сюрприз. Её огорошило присутствие чужих людей.
Дети были в школе, а Августа тактично вышла прогуляться, оставив отца наедине с дочерью.
— Ты не говорил мне, что вы с Васей живёте не одни, — сказала Татьяна.
— Я просто не успел. Августа с внучкой у нас всего несколько дней. Видишь ли, они беженцы, и им негде было поселиться.
— И конечно, нашлась щедрая душа, которая готова устроить из своего дома приют для бомжей, — язвительно сказала Татьяна. — Папа, в твоём возрасте заводить романы несколько странно.
— Это вовсе не роман.
— Кого ты хочешь обмануть? Я же вижу, что ты прямо светишься, когда смотришь на свою пассию. Очнись! Вспомни, сколько тебе лет. У тебя радикулит, давление…
— Теперь уже нет, — возразил Никанор Иванович. — У Августы золотые руки, настоящий целительский дар. Никаких недугов. Я себя чувствую помолодевшим лет на тридцать. Она просто волшебница.
— Знаю я таких волшебниц. В народе это называется: «Седина в бороду…»
— Знаешь, я достаточно взрослый, чтобы моя дочь не указывала, как мне жить. К тому же я тебе ничем не обязан, — холодно сказал Никанор Иванович.
— Только не делай вид, будто по моей вине ты живёшь на пенсию, а я не даю денег на содержание сына. Я тебе деньги посылала. Ты сам отказался.
— Если ты посылаешь нам деньги, то предполагается, что мы сами решаем, куда их потратить.
— Но ты их тратишь не на дело, а на свои дурацкие изобретения. И Васю подбиваешь, чтобы он вырос таким же неудачником, как ты. Я этого не позволю, — сердито заявила Татьяна.