— И откуда он берется, язва? Валит и валит, как из прорвы.
К нему подошли шоферы других лесовозов.
— Ничего не выйдет, Антон. Целый день будем скоблиться тут, а до лесосек не доберемся. Буксир надо. Пускай Чибисов дает трактор, иначе дело дрянь, без трактора автоколонне не пробиться ни в лес, ни на станцию. Сходи, Антон, к начальнику лесопункта.
— Сходить-то сходить, только одному у Чибисова делать нечего. Айдате все. Одного-то Чибисов и слушать не будет, упрется, скомандует: «Делайте, выполняйте распоряжение!» Сам отвернется и станет другими делами заниматься… Он податливый бывает, когда люди придут скопом и напрут на него.
— Да он после совещания в Чарусе вроде помягче стал, там с него семь потов спустили. После этого даже к Богданову, самому что ни на есть своему недругу, в гости пошел.
— Да и сегодня, видали, без форсу разговаривал.
— Ну, это как на него найдет.
Мнения шоферов о Чибисове разошлись. И они все же решили идти к нему «гамазом».
Было уже за полдень, когда к автоколонне подошел из лесосеки мощный трактор, развернулся в снежной целине, точно лыжник, вышел на трассу, подпятился к машине Полуденнова и взял ее на трос. Полуденнов подцепил к себе автомашину жены, та, в свою очередь, автомашину сына, а тот — следующий лесовоз. Вскоре автопоезд тронулся на прицепе у трактора. Последние машины по проторенному следу уже шли самостоятельно.
Часть автоколонны была поставлена под погрузку на штабельной площади у богдановской эстакады. В разгар погрузки подъехал Чибисов, привязал оседланного коня к рябинке, вошел на помост и за руку поздоровался с Богдановым.
— Голова не болит, Харитон Клавдиевич?
— Нет, Евгений Тарасович, не болит. Утром Даша налила стаканчик, опохмелила.
— Вот, видишь, как хорошо женатому-то! Есть кому позаботиться о человеке. И завтрак, наверно, приготовила, на работу собрала, портянки, рукавицы тепленькие подала… Так ведь, Харитон Клавдиевич?
— Так, Евгений Тарасович.
— Я знаю, что так. Сам жену имею… А Даша твоя молодец. Клад тебе достался, Харитон Клавдиевич… Крепко нас сегодня Дарья Семеновна выручила.
— Почему выручила?
— Тебе еще не сказывали? Видишь, какое дело получилось.
И Чибисов рассказал Богданову о приказе министра, о том, как Дарья Семеновна помогла пробиться автомашинам в лесосеки, какая она женщина сознательная и отзывчивая на общественные дела.
— Это тебе, Харитон Клавдиевич, надо понимать и ценить в своей жене, — закончил начальник участка.
— Дашу я знаю, — уклончиво сказал Богданов и взялся за пилу.
Увидев столпившихся вокруг рабочих, он нахмурился, буркнул:
— А вы чего уши-то развесили? По местам! Ну-ка, Евгений Тарасович, посторонись, не мешай.
На эстакаду со связкой хлыстов поднялся трактор «Котик». Из кабинки вышел Алексей Спиридонов. Кинув к ногам тракториста моток чокеров от предыдущего воза, Богданов сказал:
— Еще один воз привезешь, разделаем — и шабаш!
— Почему шабаш? — спросил Чибисов.
— Я, Евгений Тарасович, обещался сегодня домой пораньше.
— К жене торопишься? А я пришел тебя на ночную работу сватать.
— Да ведь темно! Какая работа ночью?
— Скоро монтеры приедут. Прожекторы установят. И делянки осветим. Пока срочное задание не выполним, придется работать почти круглосуточно.
— Ну, работайте на здоровье, ваше дело, а я пойду домой.
— Как домой? Приказ министра — все равно, что военный приказ.
— Я ведь не военный. Что вы меня приказами пугаете?
— Я не пугаю, я прошу тебя, Харитон Клавдиевич. По-хорошему хочу… Я лучшего мнения о тебе был.
— Плохого, Евгений Тарасович, я ничего не делаю. Норму я дам, без нормы домой не уйду. Это вы будьте покойны.
— Нормы мало, Богданов, учитывая наши чрезвычайные обстоятельства. Норма нас не устраивает.
— Вы хотите, чтобы я женился да домой ночевать не ходил? Я знаю свои восемь часов, знаю и обязательства, под которыми недавно расписывались. Я почти первый подписался. И сегодня у меня меньше трех кубометров вкруговую на человека не будет. Я слово свое держу. Сказал Даше, что пораньше приду, — и приду. Нарочно с утра нажимал на работу, спешил, трелевщикам покурить не давал. И с бригадиром Ермаковым договорился. Он разрешил мне пораньше уйти. Уж если чего, так поезжайте, с ним разговаривайте. Если он мне прикажет до полночи работать, так я буду знать, что он за человек, а он, по-моему, не балаболка.