— Здравствуйте-ка вам!
— Милости просим, — сухо ответила старуха, недружелюбным взглядом окинув пришельца.
— Давай, проходи сюда! — сказал Сергей, будто своему старому знакомому. — Садись.
— Некогда сидеть-то. — Мужик подошел к столу и властно положил волосатую руку с короткими пальцами на кожух моторчика. — Можно забирать, что ли?
— Нет, погоди! — доставая блокнот и огрызок карандаша, сказал Сергей. — Я тебе под расписку, по акту сдам машину.
— Знамо, разве можно так отдавать, — вмешалась мать. — Ты, может, эту пилу увезешь не знаю куда, а потом тебя ищи-свищи. Сережка-то всю ночь сегодня не спал. А ты, на-ко, думаешь, схватишь под мышку — да айда. Много вас таких найдется! Пиши, Сергей, акт, пиши, за свидетеля я распишусь. Ишь ты, какой гусь нашелся!
— Мама! — прикрикнул на нее Сергей.
— А что, неправду, что ли, говорю? — обиделась старуха. — Ты сколько лет этой пилой работал, сколько силы с ней потерял, ночами не спал. Другие парни заботушки не знали, на вечерках хороводились, а ты, ровно каторжный, корпел над своей машиной, а теперь на-ко, отдай ему ее так, без всего.
— Ты бы, мама, сходила куда-нибудь к соседям, — посоветовал сын. — Мне с человеком поговорить надо.
— При матери разве говорить нельзя? — еще больше обиделась старуха. — Мать-то вместе с тобой вся душой изболелась, а тут ее в сторону?
— Но ты мешаешь, мама. Я хочу рассказать человеку, как работать на машине.
Старуха торопливо накинула на плечи старенький полушалок с перьями жар-птицы и хлопнула дверью.
— Кипяток старуха! — заметил мужик.
— Не в духе она сегодня, — сказал Сергей. — Садись, приятель.
Тот присел на краешек лавки.
— Прежде всего, давай познакомимся. Как твоя фамилия-то?
— Хрисанфов.
— Ты лесорубом работал?
— Им.
— Так это про тебя писали, что по четыре нормы лучком вырабатывал?
— Наверно, про меня.
— Но про Хрисанфова говорили, что он молодой, всего лет двадцать восемь.
— Нет, мне уже тридцатый пошел.
— А я думал, что лет сорок пять, а то и все полсотни. Что ж ты такую бородищу отро́стил? Смотри-ко, каким лешим выглядишь, будто из болота только что вылез.
— Родители у меня строгие. Говорят, что без бога и волос не должен выпадать, а выпадет — возьми шило, проткни дырочку и вставь волосок на место. У нас в семье сроду никто не брился, да и стригутся вот так, как у меня, под горшок.
— И в бога, выходит, веришь?
— Ну, какой там бог! Для виду перед родителями молочу руками перед иконами или, когда из-за стола вылезаю, перекрещусь. Где теперь богу-то жить?
— На моторной пиле приходилось работать?
— Как же? Я помощником моториста недели три проработал. А этта директор леспромхоза встретил меня, похлопал по плечу и говорит: «Хочешь, борода, самостоятельно на моторке работать?» Я, конечно, обрадовался. Вчера он мне позвонил по телефону: «Поезжай в Сотый квартал, принимай пилу у Сергея Ермакова». Я удивился, что ты отдаешь свою пилу. Она ведь тебя на весь леспромхоз прославила. Сегодня целую ночь не спал, ворочался на кровати, не вытерпел, не дождался свету и поехал. Еду и себе не верю, что еду за моторкой. Посмотрю на себя, на лошадь — нет, никакого обману, не во сне, а наяву еду в Сотый квартал.
— Да вот только мать у меня недовольна, — заметил Сергей. — Нехорошо тебя встретила.
— Я не обижаюсь. Будь на ее месте я, может быть, не так еще поднялся. Пила-то исправная?
— В полном порядке. Сегодня ночью всю перебрал, кой-где детали заменил, болты, гайки… Попробуй.
— Разве можно в избе? Накоптит, навоняет.
— Ничего, я даже люблю от нее запашок-то, привык. — Сергей подошел к столу, снял пилу, поставил тыкой на пол и запустил. Она вздрогнула и застрочила, как пулемет, пильная цепь слилась в сплошную белую овальную ленту, задрожал пол. Глаза у Сергея заблестели. Он подхватил пилу и поднес к косяку двери; цепью сразу выхватил огромный паз.
— Что ты делаешь? — испуганно крикнул Хрисанфов.
— Пускай на память останется, — сказал Ермаков, положив на стол выключенную пилу.
— Четко рубит, — заметил Хрисанфов, — с такой пилой в лесу не пропадешь.
— Верно, не пропадешь. Только ты, смотри, береги ее. Где от одного корня несколько стволов растет — не трогай, оставляй, пускай потом их простой пилой срезывают, а то в тесноте, чего доброго, инструмент можно поломать. О смазке тоже не забывай, чаще проверяй болты, гайки, не допускай ослаблений.
— Цепей-то одна?