Парень обратился к Березину:
— У вас тут комсомольская организация есть?
— Организация-то есть, только работы настоящей нет.
— А вы, парторг, чего же смотрите?
— Я везде смотрю, только у меня два глаза, за всем не усмотришь. Нашего комсорга пока держишь в руках — он работает, а чуть отвернулся — он за девушками увяжется и про комсомольскую работу забудет. Парень молодой, день работает в лесу на тракторе, вечер настанет: не то комсомольцев собирать, не то на свидание идти? Раскинет умом и пойдет к своей девушке — благо, что тут особой подготовки не требуется… Нам нужен хороший комсорг!
— А как вашего комсорга зовут-величают? Где его найти?
— Комсорг у нас Яков Мохов, а живет он в избушке, вон напротив конторы стоит, три окна на улицу, одно в огород… Вы, что же, комсомолец?
— Нет, не комсомолец, а член партии. Просто я люблю народ веселый, живой. У себя в колхозе я организовал самодеятельность. Наш драмкружок на областном смотре Почетную грамоту получил…
— Вы лес рубить приехали или на балалайке играть? — вмешался в разговор Чибисов. — У нас тут «артистов» своих хоть отбавляй.
— А мы будем и лес рубить и песни петь! — не растерялся парень.
Березин взял Чибисова за рукав.
— Тебе, Евгений Тарасович, надо подготовиться к собранию мастеров. Дай мне поговорить с человеком.
Чибисов не обиделся, ушел. Ему и самому надоело смотреть, как колхозники сгружают с автомашин свои огромные мешки.
Узнав, что парня зовут Владимиром Коноплевым, Березин спросил, из какого он колхоза.
— «Новая жизнь», — ответил тот.
— А, из «Новой жизни»! Слыхал, слыхал. Богатый, говорят, колхоз?
— Не из бедных. Теперь у нас есть и Дом культуры, и электричество, и радио, и телефон. А у вас тут клуб есть?
— Клуб в Чарусе, а здесь только красный уголок.
— Что ж это вы подкачали? Вон какой замечательный поселок лесорубам выстроили, а клуба нет.
— Силы не хватило. Клуб на будущий год запланирован.
— Плохо. Ехали к вам и думали, что скучать не будем. А у вас, оказывается, и самодеятельностью заняться негде.
— У нас общежития большие, можно там.
— Это не то, что в клубе.
Коноплева позвали колхозники, столпившиеся возле кучи сгруженных с автомашин котомок. Пришел комендант и стал разводить людей: мужчин в один дом, женщин — в другой. Вскоре из обоих домов колхозники пошли к стогу сена, находившемуся на задах, получили там толстые белые матрацы.
Коноплева и еще двух парней из колхоза «Новая жизнь» Чибисов послал в бригаду Лизы Медниковой на разделку хлыстов, доставляемых из лесосеки на верхний склад. Владимир Коноплев стал ее помощником.
Мастер Чемерикин, маленький, конопатый, переведенный со строительства на лесозаготовки, привел бригаду в лес, на эстакаду, рассказал, что люди должны делать, постоял минут десять, посмотрел, как были раскряжеваны первые хлысты, и ушел.
Оставшись полной хозяйкой в бригаде, Лиза со всей ясностью представила, какая большая ответственность возложена на нее — ведь нужно за всем углядеть, все предвидеть. Нужно, чтобы люди не покалечили себя, чтобы не поломать пилу, чтобы из каждого хлыста выкроить наиболее ценные и нужные кряжи, выполнить норму и, наконец, чтобы автомашины, присланные на вывозку древесины, не стояли по вине бригады. Она слышит, как в стороне, в лесосечных лентах, вальщики и сучкорубы у больших костров громко разговаривают, смеются, что-то кричат ей.
Но Лизе теперь не до них. Она приставляет электропилу к зарубке на длинном хлысте, выпустившей густые капельки блестящей серки; пильная цепь с визгом врезается в смолянистую древесную массу, идет, точно по мягкому желтому сыру. Разделав один хлыст, она тут же переходит к другому дереву, направляет на него свой инструмент, точно живой, точно дрожащий от нетерпения.
Эта работа увлекает ее. Окинув взглядом эстакаду, длинные свежие остовы елей и сосен, поблескивающие серебром и золотом, Лиза испытывает чувство радости и удовлетворения своим трудом: эти распластанные на эстакаде деревья стали под ее рукой строительным лесом, поделочным материалом.
Разделав десятки хлыстов, Лиза выключила электропилу, прикоснулась ладонью к горячему кожуху моторчика и сказала, обращаясь к бригаде:
— Перекур, товарищи! Надо остудить инструмент.
Люди тотчас же разбрелись с эстакады. Колхозники из «Новой жизни» пошли в лесосеку к своим друзьям, работавшим неподалеку.
— Не долго ходите! — крикнула им вдогонку Медникова. Сняв шапку-ушанку, она ладонью обтерла со лба пот. Ее пышные черные косы клубками упали на плечи.