— То есть у тебя с мамой не такие отношения, как у меня с моей?
— Ты неправильно поняла. Семя — всего лишь семя, и ничего больше. Оно, конечно, очень ценно, так как несет в себе зачаток жизни, однако отношения начинаются позже, когда семя прорастает и, превратившись в сеянец, попадает домой. Правда, в семье живут только Весенние и Летние феи. То есть с производителями…
— С родителями, — возразила она.
— Хорошо, с родителями… Твои родители, конечно, расстроились из-за того, что их дитя не будет жить с ними, однако все прекрасно понимают, что Осенние феи имеют огромное значение для королевства. К счастью, вы расстались, пока ты существовала еще в виде семени. Так легче для всех.
— По-твоему, мне теперь должно стать легче?
— Да. Потому что ты не эгоистка. — Тамани положил руку на плечо Лорел. Они остановились, не доходя до поворота на главную дорогу. — Вот скажи, что лучше: когда родители глубоко несчастны из-за разлуки с ребенком или когда спокойно живут сами по себе, а тебя в это время растят любящие приемные родители?
— Знаешь, об этом я и не задумывалась.
С ласковой улыбкой Тамани потянулся к лицу Лорел и убрал выбившуюся прядь ей за ухо, нежно касаясь большим пальцем ее щеки.
— Поверь, жить, не видя тебя, ужасно тяжело. Она невольно подалась вперед. Тамани обнял ладонями лицо Лорел и, склонившись к ней, нежно провел кончиком носа по ее щеке. Только сейчас до девушки дошло, что Тамани вот-вот поцелует ее. Однако Лорел не была уверена, хочет ли остановить его.
— Тэм, — прошептала она, чувствуя его дыхание на своих губах.
— Извини… — Легко коснувшись губами лба Лорел, Тамани отстранился. — Пойдем. Через час тебе пора возвращаться в Академию.
В ее душе бушевал вихрь эмоций: облегчение, тоска, разочарование, одиночество…
— А как… они поняли, что я Осенняя?
— Твой росток зацвел осенью. Феи появляются в то время года, которое соответствует их магическим способностям.
— Мой росток? Зацвел?
— Да. Каждая фея рождается в цветке. Лорел промолчала: дальнейшее развитие темы неизбежно затронуло бы вопрос о материнстве.
Она двинулась по дороге, Тамани, как обычно, следовал чуть позади. Вскоре прохожие стали попадаться все чаще, с обеих сторон появились дома. В отличие от блестящих шаров Летних фей строительным материалом для этих жилищ служила древесина и кора; стены оплетали лозы, которые росли и на здании Академии, — цветы этого растения открывались только ночью, при свете луны. Приземистые крепкие домишки и очаровательные коттеджи с соломенными крышами словно вышли из сказки. И все бы хорошо, если б не ощущение, что поселок отличался от предыдущего не только внешне.
— А почему дома не прозрачные? — спросила Лорел.
— Потому что в них живут Весенние феи.
— И?
— Что «и»?
— Какое это имеет значение?
— Летним феям нужно перерабатывать огромное количество солнечного света, чтобы создавать впечатляющие эффекты и фейерверки. Они должны находиться на солнце постоянно. К тому же, — добавил Тамани, — наши дома легче выстроить и проще содержать. Для такого огромного количества народа самое то.
— Весенних фей много? Тамани пожал плечами.
— Точно не скажу. Около восьмидесяти процентов всего населения.
— Восьмидесяти? Да ладно! А сколько же Летних?
— Процентов пятнадцать, может, чуть больше.
— Ах вот как…
Лорел даже не стала спрашивать про Осенних фей: ответ был и так ясен. Тамани рассказал, что Зимние феи рождаются крайне редко, один раз в столетие. Как выяснилось, Осенние феи тоже довольно редки. Лорел уже давно подозревала, что Осенних маловато, но чтоб так! Вот почему собственные рыночные площади существовали только у Летних и Весенних фей.
Домов вокруг становилось все больше, возле них суетились хозяева. Одни несли садовый инвентарь (несмотря на богатый опыт по части садоводства, Лорел так и не поняла, что это такое); другие стирали во дворе одежду (принадлежавшую не им, судя по изящному фасону). Иногда попадались телеги, груженные продуктами, начиная от свежих фруктов и овощей вплоть до готовых обедов, завернутых в лепестки огромного цветка, который издавал слабый аромат гардении.
Мимо прошел фей с пастушьим посохом, на крюке которого покачивался маленький горшочек. С перевязи на груди фея свисали бутылочки с непонятной жидкостью. Лорел обернулась к Тамани с озадаченным лицом, но он лишь молча улыбнулся и показал пальцем куда-то вперед.
Гул на улице усилился. И тут, словно из воздуха, возникло густое облако гудящих насекомых.