Стиснув зубы, девушка пыталась избавиться от коварства фантазий, но тут грубые удары раздались за дверью вперемешку с птичьим криком. Часто вдыхая, как казалось, кислый, пропитанный ядом воздух, Диана мужественно боролась со страхом, пока не осознала, что звуки стихли. Незамедлительно она поднялась из чёрной лужи, затопившей её уже по плечи, по факту не существовавшей в действительности, продвигаясь к выходу в столовую. Температура тела достигла сорока градусов, кровь вот-вот должна вскипеть. Эпидермис зудел от вызванной психическими атаками чесотки, ногти рвали кожу, безуспешно намериваясь избавится от пытки.
У выхода, не в силах стабильно стоять на одной позиции, необходимо было остановится, в последний раз убедится в пустоте следующей комнаты. Девушка прислонилась ухом к двери, прислушиваясь. Полная тишина, лишь звук выливающейся из стен жижи звенел в ушах. Колебавшись, Диана медлительно передёрнула засов, слабо толкнув дверь и сжавшись в ожидании мгновенной смерти, правда на сей раз ей повезло, чудовище в столовой уже не находилось.
Выходя со склада, любопытный взгляд всё же обернулся, все чернила, что противно выливались из почв подсознания, таинственно исчезли, не смея более осквернять полы. Хладнокровная Диана перенесла нападки, хотя без сомнений, клаустрофобия стала развиваться, принося беспрецедентный уровень страха. Только ныне думать об этих проблемах не уместно, пока зверь ходит по медоварне, выискивая добычу.
Клетка Пельпегии лежала за перевёрнутым столом, перепуганная птица притихла, прижавшись к решётке. Граммофон, вернее, его остатки раскрошенные почти в муку, раскиданы повсюду. Для такого потребовалась не малой силы оружие, судя по всему, две массивных лапы подошли для такой работы. Доски повсюду расцарапаны крупными когтями, Диана, смотря на следы, решила поскорей убраться, однако, увидев перепуганную Пельпегию, чья клетка валялась в обломках пластин, не смогла оставить её.
Связка ключей лежала на виду, рядом с запретной кладовкой, один наверняка подходил к клетке. Быстро схватив её, девушка начала подбирать нужный, втыкая в скважину миниатюрной дверцы. Приходилось оглядываться, прислушиваться. Диана поняла ошибку, но наряду с паникой, не могла начать винить себя за происшествие. Жанкарло упоминал о способности беорнов невольно выходить из себя под воздействием каких-либо факторов. Потому дверь с граммофоном была заперта: этого джентльмена выводит из себя музыка. Оставалось догадываться, что с ним произошло. В любом случае, необходимо срочно убираться.
Замок вдруг щёлкнул, отведав нужный ключ, и Пельпегия мигом вылетела на свободу. Покружившись, птица села на краешек обрушенного стола, уставившись на спасительницу. Сейчас Диана видела перед собой не райскую птицу, а скорее дьявольскую. Ведь именно она намекнула не знающей девушке на запертую дверь, владея ей в тот момент, используя ради освобождения. И всё-таки Пельпегия после коварной махинации не хотела бросать использованный инструмент. Она махала крылом, зазывая за собой, только стоило ли на сей раз верить злобной валькирии? Вдруг она снова подставит девушку, окончательно скормив сошедшему с ума Жанкарло.
Птица незамедлительно взлетела, отправляясь вольным пушечным снарядом в коридор. В глазах Дианы пространство неожиданно затряслось, фобия никак не успокаивалась, под воздействием опасности приобретала новые краски. Рассыпчатый риск, втёртый в извилины немеренными усилиями, предъявил веские убеждения.
Потолок набух, переливаясь морской волной во время шторма, потусторонние тени сползали с него, поглощая всю разрушенную в дребезги столовую. Душа, невзирая на всю теплоту в медоварне, утопала в холоде, окружение смерилось в затемнёности, обрастая жадной пустотой.
Не зная как себя вести в подобной ситуации, пришлось довериться коварной птице вновь, надеясь на лучшее. Не в том Диана положении, чтобы бороться одновременно с двумя противниками: со спятившим Жанкарло и собственным мозгом.
Она ринулась по следам Пельпегии, пытаясь не упустить ту из вида. Извилистый коридор перестал быть прежним. Стены размякли, сжимая женское тело всё теснее, покраснели, обливаясь не густой слизью. Это уже не представлялось коридором, ныне Диана шла по желудку настоящего василиска.
Ноги ускорились, бегом устремляясь за звуком разрубающих воздух крыльев, дабы избежать журчащего чуть позади желудочного сока. Когда она вырвалась наконец в цех, запыхавшись от преследующей клаустрофобии, ненадолго оторвавшейся от своего предмета экспериментальных пыток, увидела множество разломанных мощными лапами бочек. Тягучий мёд вытек, разлившись по полу, затрудняя передвижение. Но это не всё, главным образом занимали внимание не бочки, не мёд, даже не разрушенный чан и печь. Диана затихла, различая на полу, между собой и заборчиком, разорванную громоздкими когтями рубашку, дырявый цилиндр и лоскуты уничтоженных штанов с лямками.