На секунду она представила себя на месте неповинного покрова, сглотнула, наконец, направляя взгляд не на одежду, а за перила, на первый ярус. Ступни вросли в половицы, снабжаясь тяжестью куска бетона. Хребет парализовало, любое движение встало под запрет в законе парламента, ответственного за инстинкт самосохранения. Прямо в душу смотрели два чёрных уже не чувственных глаза, до краёв набитых первобытностью и яростью. Морда сморщилась от злобы до предела, пасть приоткрылась, по клыкам стекал слизанный с пола мёд. Шерсть встала дыбом, и передние лапы, что не смогли выбраться из закреплённых перчаток, приподнялись, приготовившись бросить свирепое тело к лестнице.
Застывшие в наблюдениях друг за другом хищник и будущая жертва не шевелились, тот, кто совершит первый шаг, скорее всего, окажется обречён на поражение. Терпение и прочная стойкость являлась успехом для одного из них. Правда, это не перестрелка дуэлянтов, а неравный бой, настоящая жизнь, где шансы приходят из ниоткуда, по воле случая.
Раздался птичий писк Пельпегии, находящейся прямо на перилах, на который разъярённый медведь непременно среагировал, на секунду теряя бдительность. Та взлетела, отправляясь вдоль яруса, намереваясь достигнуть другой комнаты. Диана бросилась за спутницей, надеясь на её благородство, после чего беорн всё же пришёл в себя, ринувшись к лестнице.
Скользящие по полу звериные лапы разбрасывали ошмётки мёда, взбираясь по ступенькам, но Пельпегия дала девушке преимущество на несколько метров. Рычание Жанкарло, хотя это уже не был тот джентльмен, подпаливало пятки Дианы, отчего она бежала ещё быстрее, пока не залетела вместе с птицей в следующий коридор.
Топот массивной туши производил вибрацию по полу, беглянки отчётливо улавливали его на уровне стука сердец. В конце коридора возникла ещё одна дверь, к счастью, не запертая. Диана мигом влетела в комнату, позволяя птице так же скрыться с ней.
Первым во взор, бросилось водяное окно, расположенное прямо над широкой кроватью безумного хозяина, остальное осталось без внимания под воздействием сумбурного характера ситуации. Дверь захлопнулась толчком руки, после чего была заперта на засов. Судя по стонам и воплям, медведю было затруднительно перемещаться по коридору на четвереньках. Он то и дело застревал на несколько мгновений, мыча.
Пронзительный зов Пельпегии в очередной раз вызвал резкий испуг Дианы. Птица посмотрела на неё, в крохотных глазках выяснялась жалость, скорбь, прощание. Она взмахнула перед спутницей крыльями в последний раз, предательски нырнув в открытое окно. Диана приметила, как коварная дева летела вверх, к небу, исчезая в одной из чёрных дыр. Оставшись одна в борьбе против хищника, она отстранилась от быстротечной опасности, совсем ненадолго, успевая хладнокровно рассуждать, подобно истинному солдату.
В дверь раздался ошеломительный удар, краска тут же слетела с её пульсирующей поверхности. Пороги слегка сдвинулись и со стены выпало некоторое количество щепок. Мучительная гибель обругала препятствие оглушительным медвежьим рыком, приближаясь к цели. Осматриваясь в спешке, девушка наткнулась наконец на водосточную трубу, спускающуюся с крыши вдоль окна. Она вылезла наружу одной ногой, готовая схватится за продолговатое металлическое спасение, и тут новый удар пошатнул дверные петли. Те, не в силах сдерживать натиск, дряхло свисли, болты практически покинули их, на половину выползли из ложа.
Не мешкая, Диана зацепилась за водосточную трубу, окутав в объятиях, запрыгнула на неё. Позади раздался мощный грохот, дверь разлетелась, куски дерева вылетели в догонку через открытое окно, к счастью, не достигая бедной особы. Мужественная девушка скатилась вниз по трубе, платье любезно помогло избежать последствия трения, должные оставить после себя разрывы кожи, и приземлилась прямо перед входом в будку.
Сверху послышался стремительный топот, моментально исчезнувший в тиши после свистящего звука протёршейся об пороги окна шерсти. Смотря ровно на расположенную перед собой дверь, Диана замерла, свидетельствуя поток пара, вываливающийся откуда-то свыше. Её лицо поднялось, оказавшись в жалких пятнадцати сантиметрах от застывшей, приоткрытой пасти.