(Мефиридий) - Срочно, беги!
Диана вскочила, пытаясь помочь Мефиридию, закинула его крупную лапу на себя, мужественно отправляясь с ним к выходу, следуя указаниям и сильному инстинкту осторожности.
(Мефиридий) - Фигурку украли! Фигурку украли! Фигурку украли!...
Старик вопил на весь клуб и в след его насторожениям взмыли с мест в панике остальные троли, в переполохе так же ринувшись к двери. Откинув на мгновение взгляд назад, прорываясь взором сквозь налетевшую толпу, девушка распознала в том самом дальнем углу стычку. Колдунья схватила за шиворот никого иного, как гнола, по крайней мере, его можно так назвать в связи со схожим описанием внешности, предоставленным Жанкарло. Мохнатый получеловек, полуволк с вытянутой пастью оскалился на Леди Мат кривыми зубами, блестел чёрными глазами. На его голове накинут капюшон, остальное тело укутано в коричневое тряпьё. В одной когтистой лапе отчётливо прослеживался схваченный ферзь, вновь восставший из мёртвых, являющийся по всей сути двукратной нежитью. Диана вмиг вспомнила слова беорна Жанкарло, убеждающего о склонности гнолов к воровству. Помимо этих убеждений, в памяти возникла вечная любовь к набранной коллекции со стороны колдуньи. И вот, произошло противостояние двух интересов, переросшее в нечто ужасное. Диана не могла поручиться, что произошедшее являлось былью, возможно, это новые галлюциногенные происки клаустрофобии, однако, всё это в любом случае произвело в ней душевную травму до конца жизни. Тонкое тело Леди Мат распахнулось по шву от промежности ног до самого темечка головы вместе с платьем. Две части раздвинулись, явив не просто кровавые ландшафты невыразимого эволюцией строения организма, но ещё и пару багровых гуманоидных рук с тремя заострёнными пальцами на каждой. Гнол закричал душераздирающим воплем, содержащим мольбу о быстрой смерти и невыносимую боль от постигнутого им потрясения, в одно лишь мгновение ставшее последним в жизни воришки. Его глаза увидели нечто не постижимое внутри колдуньи, лопаясь от перенапряжения выразительным взрывом. Остатки очей с алой жидкостью разлетелись в стороны фонтаном и растеклись по щекам. Странные, обмазанные густой слизью конечности схватили зубастого наглеца, за долю секунды закинув в недра обливиона с невероятной скоростью, он действительно исчез в один миг. Плотские врата моментально захлопнулись, не позволяя свидетелям даже осознать произошедшее, и струя крови, не менее пяти литров, забрызгала соседнюю стену клуба яркой картиной, постепенно стекающей к полу. Дрогнув, сердце разнесло желание убраться из клуба по артериям к мозгу. Диана, слившись с потоком тролей, вскоре вылетела в двери, покидая это помещение навсегда.
Глава 4.
Толпа троллей выстрелила, подобно пороху, единое ядро, состоящее из Мефиридия и Дианы, сжатых в обнимку, дабы не рухнуть в суматохе. Они оба еле сдерживались на ногах, составляя, не только опору друг для друга, но и балансир, пока из шахматного клуба масса вываливала их на дорогу. Окружение девушки, вникая в опасность, кипело от ужаса и эмоций. А она, тем временем, предавалась пристрастию того, что видит прямо сейчас. Ветер бил по лицу, рассказывая в свисте стихи, грохот "Дыхания Левиафана" гордо благословлял события над Каером-Скуалентемом. Ныне он не являлся чем-то грозным или повелевающим, скорее становился голосом зрителя, ахающего от увлечения спектаклем - "Приключения Дианы". Опустошённая девушка, в волне жёлтых существ, не могла поверить глазам. Визуально город не изменился, но что-то переключило кабель отношений к этому месту внутри её человеческого организма. Непонятные людскому архитектору постройки прекратили отпугивать её, они влекли к себе, заставляя задуматься о неровности вселенной, о тесном переплетении событий, будто переплетающихся друг с другом зданий. Жёлтая тягучая субстанция неба плавно переливалась над красной жидкостью, заполняющей вместо воды местные каналы. Их плывущие движения останавливали весь мир, настолько сильно занимая внимание непримечательными природными процессами, что Диана забылась. Истинная красота в непостижимой любому человеку форме поспособствовала отречению от всего негативного, не алкоголь и наркотики, не работа или отдых, а красота. Она могла заметить плач сердца искренним счастьем, вслед за глазами утопая в той пролитой жидкости. Пускай, девушка только что засвидетельствовала ужасное убийство во всех подробностях, и тролли рядом напоминали об этом напуганным визгом, Диана прониклась забытым миром гармонии, мысленно созидая на горных вершинах над пирамидами внутреннего универсума, конструируемых на почве глубоких мыслей, вдыхая тамошнюю свежесть. Вскоре толпа разбежалась по закоулкам и тесным улочкам, а бледное платье, одетое на Венецианскую деву, оставалось колебаться потоком воздуха на середине дороги. Нахлынувшая любовь к жизни поразила исступлением, взгляд направился куда-то вдаль, расплываясь умиротворением. Ничто не способно испортить этот момент, кроме голоса старика Мефиридия, ещё не покинувшего её.