Первым на виду показалась, разумеется, крупная каменная печь, сливающаяся с правой стеной. В её бездонном жерле горел вечный огонь преисподни, взрывы искрящихся углей угрожающе показывали гостье воинственную мощь. Она видела в пекле собственное сердце, что ещё билось, не смея оставить жизнь. Орган уже покрывала обгорелая корка, и клапаны развернулись раскрытыми бутонами роз, подпитывая пламя кровавым снадобьем. На самом деле, если опустить новый поток галлюцинаций, это было кипящее стекло, вот-вот должное поместиться на металлическую трубу и использоваться мастером. Чуть левее от печи находился стол с кучей невыразимой красоты сосудов. Хрустальные фигуры в виде экзотических рыб, птиц, зверей, пауков и многое другое. В каждом творении прописано всё до малейших деталей. Тот же паук имеет чётко выраженные стеклянные волоски, покрывающие все части тела, за исключением отвращающих до глубины души круглых глаз, уставившихся на Диану с хищным отголоском. Рядом с произведениями искусства стояли бутылки Жанкарловского мёда, об этом утверждали до боли знакомые этикетки. От них неприятно веяло, и благоухания эти сводили с ума. Запах вскружил голову, одурманил, вызывал пущую панику. Нечто содержалось в этом мёде, нечто наркотическое. Девушка упёрлась на дверь в страхе рухнуть от пропитывающей её отравы для рассудка, однако пути назад уже нет, приходилось терпеть. У левой стены, в углу, рядом с палками для выдувания, находился металлический амбал-чан с песком, отталкивающий воображаемым враждебным покачиванием, а чуть правее затеснился верстак с множеством инструментов, напоминающих экзекуторские, и тески, отпугивающие желанием уместить в себе свежую жертву и смять её. Источник света лишь один, громоздкая печь, она разоблачала рассыпанный по полу песок и кусочки застывшего на нём стекла, опасно сверкающие ненадёжным туфлям. Монотонные матовые стены созданы из обожжённой рыжей глины, окон совершенно нет. Помещение непросторное, но, чтобы развернутся работе искусного мастера, многого не требуется. Настоящий гений не заинтересован в благоприятном окружении, главное для него - своё творение, а не комфорт. Напротив пасти печи, что ограждена съёмной решёткой, стоял скромный стульчик, если точнее, низкорослый табурет. На нём то и сидел тот самый терпеливый мастер-Стеклянный человек. Действительно, человеком это создание назвать можно, ибо он имел идеальную форму людского мужчины. Лицо у него отсутствовало, лишь едва заметный нос, углубления для глаз и безгубый рот. Всё тело полностью состояло из гибкого стекла, голова чуток размазана, а остальное, по большей части, прозрачно. С ровной осанкой, сместив колени, он держал в руках слишком популярный предмет, настоящую смерть, шныряющуюся по всем мирам. Это была длинная деревянная трубка, на конце которой, в почерневшей снизу глиняной чашечке, находился опиум. Стеклянный подпаливал чашку снизу при помощи схваченного из печи металлическими щипцами раскалённого угля, и туманящий рассудок дым поднимался вверх, но его перехватывала
трубка, жадно всасывающая наркотик. Далее ему предстоял необычный путь по стеклянной ротовой полости и глотке в хрустальные лёгкие. Поскольку грудь прозрачна, отчётливо видно, как стенки лёгких покрылись коричневатым налётом, плотно забившим свободу дыхания. Стеклянный не носил одежды, за исключением запачканного каштанового фартука на поясе, ему не находилось это необходимым, ибо тело его не являлось полноценным, скорее сосудом, захватившим душу. Тепла или холода он не ощущал, скрывать себя не представлялось необходимым, а для красоты, работнику мастерской, одеваться казалось полным бредом. Безразлично он сжигал остатки опиума, поглощая раз за разом, недовольный конечным результатом, желающий большего. Диане тем временем становилось всё хуже, и, не тратя времени, она отправилась напрямик.
(Диана)-Здравствуйте... Это ведь вы Стеклянный человек?... Что это я... Это действительно вы... Я хотела...
Резко, все принадлежности метким броском отправились на стол, остатки пепла небрежно высыпались из чашки на поверхность, дополняя пришедшие ранее батальоны своих сородичей. Щипцы ударились об край и слетели на пол вместе с углём, оставаясь там. Стеклянный вскочил с табурета, подбежав к стене справа от себя ближе к углу. Далее происходило немыслимое, от которого не только Диана ужаснулась бы, любой другой впал бы в шоковое состояние. Мастер по изготовлению сосудов положил ладони на стену и с бешеного размаху влетел в неё головой. В тот же миг раздался удар, и девушка сместилась ещё ближе к двери, закрываясь ладонями от разлетевшихся по всей лавке осколков. Черепушка в миг разорвалась красочной рассыпчатостью сияющих кусочков стекла, не оставляя, после, на конце шеи ничего. Оглушительный звон несколько раз отбился эхом в стенах мастерской, раздирая Диану когтями миазмов, налетевших на душу. Девушка затаила дыхание, наворачивая слёзы, она видела, как прекрасно сияют осколки на полу чистым и всепоглощающим финалом легендарного мастера. Остатки хрупкого тела вначале упали на потрескавшиеся в тот же миг колени, уперевшись в стену плечами и ключицей. Только Диана хотела выдать неудержимый вопль, как вдруг, её прервал звук крутящихся шестерней где-то в стенах. Прямиком из печи по торчащему оттуда стальному стержню выкатились закреплённые колёсики. На приделанном к ним крючке висела форма для жидкого стекла. Она представляла собой ту саму голову, которая ныне вдребезги разлетелась по всей поверхности пола. Форма благополучно доехала до затаившегося стеклодува, после чего, под воздействием странного механизма, крючок приспустился на верёвочке. Диана вздрогнула и выдавила, наконец, задержавшийся по расписанию крик ужаса, когда стеклянные руки внезапно потянулись к крючку. Полумёртвый человек перевернул форму, резко поставив её на шею. Жидкое красное стекло немного пробежалось вниз, и Стеклянный, поднявшись с пола будто ни в чём не бывало, подошёл к верстаку, на ощупь отыскав ещё одни щипцы. Прислонив инструмент к шее, он убрал ещё горячие и эластичные куски, что стекли с головы, после чего выкинул их в коробку с аналогичными остатками.