Около пяти минут он недвижно стоял у верстака с формой, на месте разлетевшейся головы, уперевшись на него обеими руками. Помутневшее от произошедшего сознание Дианы не позволяло отойти от двери, а остолбенение и некая приобретённая привычность к невероятным событиям не позволяли выйти из мастерской. Затем, погладив ладонями форму, Стеклянный отодвинул ставни, скрепляющие две её части, и та раскрылась, освобождая новую, уже прозрачную голову. Чистота лица, повернувшись к гостье, наконец, поприветствовала незнакомку. Мастер прильнул к столу той же стабильной походкой, схватив бутылку мёда, набитую наркотиком. Пока он поглощал напиток, застывшая дама в углу решилась на первую попавшуюся в мыслях реплику, почти шёпотом воспроизводя её с переломанной интонацией.
(Диана)-Позвольте... Я уберусь у вас?...
Тот, подавившись, схватился за грудь, изумлённо посмотрев на Диану. Почесав гладкое темечко, он оглянулся, осматривая весь беспорядок и кучу разбитого стекла на полу. Странно, что Диана предложила такое, и с какой целью? Во всём виновато смятение, произвольно выдавшее странную идею. Всё, что мастеру удалось сделать в этот момент, это обескуражено кивнуть. Бледно-жёлтое платье поправилось в спешке, его хозяйка двинулась к сразу замеченной метле и совку, лежащему рядом с трубками для раздува стекла. Немного потрясаясь, Диана свыкалась с навалившимися психоделическими массами, предрасположив это к нормам. Скулы скрутило от давления, в глазах периодически чернело. Не выдавая нездоровое состояние, она потянулась к углу, пропадая на краткий момент в неизвестных глубинах фобии. Корабль "Метла" поспешно попал в плен нежных рук, отправляясь бороздить моря песка и осколков, отплывая от порта "Верстак", направляясь до пылающей лагуны "Печи".
Плавными движениями Диана сметала скопившийся мусор, молча уставившись на основание своего орудия уборки. Необходимо было до конца осознать произошедшую на её глазах попытку самоубийства, и вообще, осмыслить эту ситуацию. Всё в Каере-Суалентеме необычно, даже странно, и всё-таки Стеклянный человек переплюнул остальное, встав на позицию лидера в безумности. Метла воображалась единственной веткой, торчащей над пропастью психоза. Держась за неё, девушка спасалась от панических приступов. Тем временем, допив мёд, Стеклянный человек, как ни в чём не бывало, оставил бутылку на столе, уронив на бок и взял из угла металлическую трубу, отправился к печи. После лёгкой разминки плеч, инструмент нырнул в пылающие недра, некоторое время выискивая добычу. Когда мастер потянул трубу обратно, высовывая из пекла, на ней появился тягучий кусок раскалённого стекла. Поудобнее сжав металлический предмет, Стеклянный ровной походкой отправился к верстаку, игнорируя присутствие Дианы, будто она бывает в этом месте каждый день на протяжении сотни лет. Та, в свою очередь, понемногу наблюдала за работой искусного стеклодува, безусловно, восхищаясь. Труба была сжата в тесках не плотно, дабы имелась возможность вертеть, но достаточно, чтобы сидела на месте. Мастер не терял времени, проворачивая махинации над предметом быстро и при этом совсем расслабленно. Гибкое стекло тела блестело в порхающих бросках от одного конца трубы к другому. Он подскакивал к своему творческому материалу, растягивая его при помощи разных инструментов, подобно пластилину, и проворачивал металлический стержень. Влекущий зрение Дианы красный от температуры кусок менялся на глазах. При помощи двух стальных палок была вытянута настоящая шея, на конце которой, под воздействием щипцов и крюков, изобразилась лебединая голова с открытым клювом. Метнувшись к другому концу трубы, Стеклянный вдохнул поглубже, стенки его желудка покрылись маленькими капельками, после чего дунул с невероятной силой. Тонкость искусственного лебедя превратилась в пышную форму, настырную и привлекательную. Вытянутая шея с приподнятым в небо ликом дополнились ещё двумя кусками, принесёнными следом прямиком из печи, превращёнными в распахнутые крылья. Выгнутая спина комбинировалась с ними, грудь выпирала вперёд, создавая, в это трудно поверить, эмоцию, оживляя творение. Далее мастер превращал маленькие раскалённые кусочки в перья, скрупулёзно укладывая на лебедя и ровняя щипцами, после каждого момента проворачивая резким движением трубу. Наконец, спустя мимолётные двадцать минут, сосуд был готов. Последними штрихами Стеклянный создал крышку для клюва, в котором не забыл проделать ноздри. В гортань птицы должна заливаться жидкость. Вот на этом этапе, очевидно, задумавшись, он повременил несколько секунд перед вступлением в работу, удалось придумать креативную идею, впрочем, придумать - грубо сказано. Стеклянный чувствовал каждую пролетающую над ним пылинку с мыслями, способствующими воплощению самых