(Роджелайло) - Что ж... Вообще-то я немного занят, но я уделю тебе столько времени, сколько потребуется. Давай подойдём к прилавку.
За прилавком, где находились различных видов алкогольные напитки, красуясь этикетками на полках, Роджелайло принял своё комфортное положение торговца, уперевшись ладонями на его поверхность. Он пыточно уставился на Диану, ожидая когда же она спросит про очередную партию camel, прибывшую из америки. Предвкушение очевидности заметно выступало в выражении лица напротив, но девушка не хотела оправдать проницательность друга, оставаясь менее примитивной, попыталась начать издалека.
(Диана) - Как твои дела? Что нового?
Тот немного вытянулся, не совсем готовый к таким словам, ухмыльнулся, улавливая в реплике неискренность.
(Роджелайло) - Ты разучилась говорить на Итальянском?... Ты ведь хотела сказать:"Привезли мои любимые Camel?"...
(Диана) - Не будь таким скрягой. Будто мне от тебя одни сигареты нужны...
(Роджелайло) - Верно. Ещё ты тела моего желаешь.
Нижнюю губу эротично прикусили белые зубы, пока взгляд стыдливо уставился на привлекательного Роджилайло.
(Диана) - Любая уважающая себя девушка в квартале Риальто, если не во всей Венеции, желает твоё тело. Я всего лишь подкрепляюсь к остальным, чтобы не выделяться.
Роджелайло весь покраснел, размяк, улыбнувшись. Рука, отдающая товар и забирающая прибыль, достала из-под прилавка письмо с несколькими печатями.
(Роджелайло) - На самом деле, у меня радость. Во Франции, мой дальний брат, который стал одним из паломников, примкнувших к новому городу, обзавёлся сыном.
(Диана) - Так теперь ты дядя!
(Роджелайло) - Можно и так сказать. Его назвали Петро...
Диана добродушно улыбнулась, она действительно была счастлива за друга, как бы сильно не терпелось прижать сигарету зубами.
(Роджелайло) - Удивительно, вся моя семья разбежалась по всему миру, и теперь продолжает наш род. Брат во Франции, отец в России, где-то в Сибири. Младшая сестра более храбрая, уехала в новый свет, в Америку. Эх...
Торговец снова вынул свою трубку, отсыпал в чашу немного пороха, а затем, вырвав несколько волос с великолепной шевелюры, в сопровождении задумчивой гримасы, засунул их следом в трубку. Дыхание затаилось, Диана грустно наблюдала.
(Диана) - Это не прошло?
(Роджелайло) - Нет... Врач сказал, что это... трихофагия, вроде бы так он и сказал. Это по части психиатрии... Правда, я легко отделался, по крайней мере пока. Я слыхал, что люди срывают собственные волосы с головы клочками, не жалея кожи и... И поедают их вместе с остатками плоти на корнях...
(Диана) - Ужас!
(Роджелайло) - Они рвут и едят, а после, есть такой шанс, что в желудочно-кишечном тракте образуется ком...
(Диана) - Молю прекрати! Мне это ночью приснится!
Роджилайло стих, побледнел подобно трупу. Чиркнув об коробок, спичка поднеслась к содержимому табачной камеры, поджигая русые волосы и табак. На мгновение девушка заметила извращение в его милой физиономии, преображённое в дьявольское наслаждение.
(Роджелайло) - Уверен, такое общение со мной не столь приятно. Давай поговорим о сигаретах...
(Диана) - Да.
(Роджелайло) - Я не смогу тебе их дать.
(Диана)-Что?!
Суд Осириса провозгласил Роджелайло смертником в глазах Дианы. Второе письмо освободилось из выдвижного ящика, упав на поверхность прилавка с навязчивой манерой. Переждав пару секунд, девушка, смотря за реакцией друга, неуверенно потянулась к письму, захватывая в пальцы кончик листка.
"Коллега, я понимаю, что вы с Дианой близкие друзья, но, мой экономист, будь он проклят во всех кругах ада, нашёл в вашем ежемесячном отчёте исчезновение около пятнадцати пачек Camel, за которых не поступило платы. Я знаю, куда они уходят, и не стану уменьшать вашу долю, однако, впредь, прошу не давать моей дочери сигареты бесплатно. P.S. Сеньор Дамин".
(Роджелайло) - Извини Диана, я не могу идти в ущерб партнёру по бизнесу.
По условиям сделки между Роджелайло и Дамином, первый должен просто вести торговлю на успешной точке, выбивая выгоду и заведуя лавкой, а второй заботится о поставке продукции, о её рекламе. Прибыль делили поровну.
(Диана) - Отец.
(Роджелайло) - Извини, но сегодня тот турецкий терпкий табак, дымом от которого ты так испортила свой ангельский голосок, не доступен. Ты же замечательно пела.
(Диана) - Я пела, только потому что отец заставил. Я пошла в музыкальную школу не по своей воле, или ты забыл?
(Роджелайло) - Ты хочешь найти своё призвание по душе, понимаю. Правильно делаешь, однако, ты ведь просто ждёшь, даже не ищешь...
Диана скрестила руки в упрекающей манере, но мгновенно сбавила обороты.