— Тем более, — вмешивается подполковник фон Трессау, — что исчезновение боеголовок и так будет свалено на ГДР. Прошу прощения: на так называемую ГДР.
— Или на террористов, если это были террористы, — добавляет майор Кирш.
— Или просто на русских, ведь на них в первую очередь падет подозрение, — говорит капитан Вибольд.
— Господа, хватит разговоров, время дорого. Я хотел бы еще добавить, — подполковник Пионтек слегка повышает голос, — что не намерен слушать какие бы то ни было рассуждения насчет незаконности наших действий. Господа офицеры, напоминаю, что само существование нашей организации незаконно и противоречит действующей в этой стране конституции, и присяга, которую вы давали, вступая в нашу организацию, теоретически подлежит наказанию. Но наша совесть чиста. Мы никогда не призна́ем раздела нашей родины на пять частей. Мы решительно отвергли предательские восточные договоры. Или быть германским патриотом, или быть рабом у русских и одновременно прислужником у американцев. Думаю, что дальнейших разъяснений не требуется. Теперь я жду от вас кратких деловых предложений по следующим вопросам: первое — способ вывоза боеголовок, второе — сохранение операции в тайне, третье — место и характер их временного складирования, до тех пор, пока руководство организации не примет решения об их использовании. Кто хочет взять слово?
— Опасаюсь, господин полковник, — говорит майор Кирш, — что все это дело весьма заманчиво, но технически неосуществимо. На территории базы по-прежнему находятся трупы четырех патрульных солдат. Остальные одиннадцать производят впечатление тяжело отравленных каким-то неизвестным препаратом. А может, их только усыпили. Неизвестно также, что случилось с обер-лейтенантом Вейтмарком, который в шесть часов должен был принять дежурство. Мы не знаем, куда делся унтер-офицер Паушке…
— Как? — восклицает Пионтек. — Это Паушке нес службу на базе во время налета? Самый знаменитый из унтер-офицеров бундесвера? Очень странно. Очень любопытно.
— Так точно, господин полковник. Паушке командовал последним патрулем. Все его подчиненные были убиты автоматными очередями, а сам Паушке бесследно исчез. Кроме того, мы не знаем, почему капитан фон Випрехт, невзирая на самый строгий запрет, добровольно впустил нападавших в контрольное помещение. Не найдено никаких следов борьбы. Тело фон Випрехта и теперь лежит на контрольном пульте. Короче говоря, есть слишком много неясностей, о которых мы должны немедленно сообщить офицеру контрразведки, иначе сами можем попасть в неприятное положение. Но дело не только в этом. Десять ракет нам не перебросить собственными силами. Для этого надо вызвать не менее взвода солдат, а еще лучше — два взвода. Надо взять из дивизионного гаража не меньше четырех бронированных автомашин, приспособленных для перевоза боеголовок. Водителям машин надо дать приказ о выезде и назвать конечный пункт. Как мы можем сохранить в тайне такую сложную операцию? Как скрыть от солдат следы перестрелки на территории базы и тела убитых? А вдруг кто-нибудь из усыпленных или отравленных патрульных очнется и подымет крик?
Наступает молчание.
— Кто следующий? — спрашивает подполковник Пионтек, барабаня пальцами по столу.
— У меня вопрос, — говорит до сих пор молчавший майор Штам. — Сколько офицеров нашей дивизии входит в организацию?
— Майор, вы не вправе задавать такие вопросы! — резко отвечает Пионтек.
— Прошу прощения. Но хотел бы объяснить причину, побудившую меня задать этот вопрос. Если бы мы могли собрать, скажем, двадцать человек, переодеть их в солдатские мундиры (у меня под рукой ключи от резервного вещевого склада) и имитировать формирование обычного транспортного взвода? Машины могли бы подъехать к зданию штаба, а дальше мы повели бы их сами.
— Кажется, я могу предложить лучший вариант, — прерывает его капитан Вибольд. — В четырех километрах от Эшерпфара расположилась вчера часть особого назначения, о которой мне знать, в сущности, не положено. Но так вышло, что ею командует мой школьный товарищ, а у нас с ним одинаковые политические взгляды. Ему можно доверять. Парни у него не из болтливых, и, если им приказать держать язык за зубами, вы, господин полковник, можете быть уверены, что приказ будет выполнен. Им можно поручить вывоз боеголовок. Эти части вообще на несколько особом положении. Им поручают такие секретные дела, что никто не будет задавать начальнику сопровождающей группы дурацких вопросов.
— А как у них с транспортными средствами? — спрашивает Пионтек.