Т а м а р а (с силой крутит ручку машинки). Доживешь! Доживешь, Валюша, не надейся! До зимы — доживете!
В а л я. Все вы умные, одна я дура.
Т а м а р а. А я ничего, я радуюсь — подруга замуж выходит!
В а л я. Да, замуж.
Т а м а р а. Сказала б я тебе…
В а л я. Слышала. Если я здесь останусь — пропаду.
Т а м а р а. Ух ты. Конечно, тебе недолго, ты у нас такая. Все мы живем, все люди, не пропадаем почему-то.
В а л я. У меня нет выхода.
Т а м а р а. А у кого он есть? Ай, ладно. Давай меряй. (Бросает Вале на руки платье.) Говори, до каких пор вырез делать.
В а л я (роняет платье и не поднимает). Я знаю, ты ему не веришь. Не ему, а вообще.
Т а м а р а. А ты? Ты веришь? Улыбайся, улыбайся. А Толик? Чего он думает? Женщина все бросает, даже зимние вещички не берет — он это понимает?
В а л я. Говорит, все будет хорошо, главное — быть вместе.
Т а м а р а. Ну, спасибо ему. Вот ты завтра прикатишь на лесосплав, в поселок — ты ему кто?
В а л я. Да не имеет значения. Это же Толик! Как захочу, так и будет.
Т а м а р а. Стой, это он говорит — не имеет значения или это ты говоришь — не имеет значения?
Шаги на лестнице — в зал ожидания поднимается С т р у г а л е в. Он в мичманке, в шкиперском кителе.
С т р у г а л е в. Надолго разложились?
В а л я. Да сейчас.
С т р у г а л е в. Освобождайте, освобождайте. «Лев Толстой» подойдет, ты знаешь, народу сколько. Людям тоже надо в своем помещении побыть, газетку почитать. Чтоб был порядок!
В а л я. «Порядок», «порядок». Первое дело — порядок у нас.
С т р у г а л е в. А вы как думали? Все так, абы как, на авось?
В а л я. Ничего я не думаю, вы за меня думаете.
С т р у г а л е в. Вам главное — проскочить!
В а л я. Чего-о?
С т р у г а л е в (вдруг меняет тон, передразнивает дочь). Ничаво.
Валя рассмеялась.
Плохого тебе никто не желает. У меня вон Антонов сел со своей баржой. Что такое? Как весна, навигация — ему везение.
В а л я. И опять на стрелке?
С т р у г а л е в. И опять на стрелке. На «Толстого» с Михайловной обе выходите, одна не справится.
В а л я. А смена не моя.
С т р у г а л е в. А у нас работа круглосуточная! (Идет вниз по лестнице.)
Т а м а р а (негромко). Не подпишет он тебе заявление. А так — не имеешь права.
В а л я. А я ничего не имею. Одни обязанности. Отец так и говорит — «обвязанности».
С т р у г а л е в (вновь возникая в зале ожидания). Куда пожарное ведерко со щита утащили?
В а л я. Михайловна в нем голову мыла. А что, нельзя?
С т р у г а л е в. А вам все можно! Чтоб последний раз. Ясно?
В а л я. Ясно.
С т р у г а л е в. Ну и матросы у меня, коллектив. Одна юбки шьет в зале ожидания, другая пожарный инвентарь черт-те на что употребляет.
В а л я. Ты сам-то — «коллектив». Антонову обрадовался — застрял на твое счастье: теперь до утра друг друга «выручать» будете.
Т а м а р а. Ау них подстроено — весенние сборы!
С т р у г а л е в. Ладно болтать-то. Мне Антонов не чужой, не с бухты-барахты — тридцать лет мимо ходит. Я ему и так всегда готов помочь… плюс к тому. (Пошел вниз и вновь поднялся на несколько ступеней.) Ну-ка, сойди.
Стругалев и Валя внизу.
Где этот… ухажер твой?
В а л я. А я почем знаю.
С т р у г а л е в (строго). Валентина, не придуривайся.
В а л я. У себя. В каюте. А что?
С т р у г а л е в. Ведь уезжает?
В а л я. Утром. Пятичасовым.
С т р у г а л е в. Ну и все. Не вздумай готовить на дорогу. «Толстой» — с буфетом, может взять себе чего-нибудь. (Ждет ответа.)
Валя молчит.
Или у тебя со мной разногласие?
В а л я. Не беспокойся, никто ничего не заметит. Тебе это важно?
С т р у г а л е в. Ты меня не учи. А позора на моей голове и так больше, чем надо.
В а л я. Что ж мне теперь — не шелохнуться?
Сигнал с баржи Антонова: два коротких и один длинный.
С т р у г а л е в. Ладно, вас не переговоришь. Девчонку-то Тамаркиной матери спихнула? Опять за удовольствиями погналась?
Валя молчит.
Провожать не вздумай. Чтоб ни Тамарки, ни тебя утром не было, я сам выйду провожу. Ясно? (Уходит на берег.)
Валя поднимается в зал ожидания.