— Понятно. Ведь по сути Упанишады излагают основную суть Вед.
— Не просто суть. Они излагают знание о безличном аспекте Абсолютной Истины, рассказывают о познании личностной души — атмана или дживы. Мудрецы-риши, изучая Упанишады, занимались познанием реальности, трансцендентной к материальному бытию, изучали различные состояния сознания человека. Вот почему Упанишады можно перевести как «удаление невежества посредством знания». А теперь представьте, что будет, если из них удалить главные тексты. Какая картина мира откроется людям. А ведь брамины, так же как и египетские или шумерские жрецы были слугами именно «солнечных богов»…
— Но меня сейчас больше волнует другой вопрос: что мы обнаружим там, внизу? — добавил он, глядя в темноту у нас под ногами. — Может быть, тайны, хранимые этой пирамидой, бог весть, сколько времени, приоткроют для нас завесу неведомого, и мы узнаем, кто был автором мудрости, подхваченной племенем «солнечных богов»?
Мы снова замолчали.
На первый взгляд коридор казался неряшливым и наспех прорубленным в толще природной скалы. Но присмотревшись, я понял, что всему виной была сильно поврежденная поверхность стен и потолка. Оказывается, это не была просто шахта, пробитая в горной породе. Ее стены и потолок были когда-то отделаны громадными каменными блоками. Присмотревшись, я понял что коридор, по которому мы шли, был сделан очень аккуратно, из блоков с идеально ровными гранями. Не будь этих повреждений, толи природных, толи нанесенных чьей-то рукой, он вполне мог конкурировать с коридорами Великой пирамиды Гизы. Его высота была не меньше пяти метров, а ширина около трех. Это был даже не коридор, а скорее высокая галерея со сводчатым потолком.
Неспешно катившийся впереди робот, тащивший за собой тележку с оборудованием, освещал нам дорогу двумя парами прожекторов, негромко шурша ребристыми колесами по каменному полу, покрытому толстым слоем пыли.
— Когда мы были здесь в первый раз, — негромко произнес Акира Кензо, шедший рядом со мной, — мне казалось, что этот тоннель прорублен каким-то громадным чудовищем. В Египте и Халдее существовали многочисленные катакомбы. Некоторые из них простирались на очень большом протяжении. Наиболее известными были подземные святилища в Фивах и Мемфисе. Первые начинались на западной стороне Нила и тянулись по направлению к Ливанской пустыне. Они были известны как катакомбы или проходы Змиев.
Я посмотрел на него. Действительно, галерея чем-то походила на вход в логово средневекового дракона или какого-то чудовища из греческих мифов.
— Да, а мексиканский бог Вотан, рассказывая о своем путешествии, описывает ход, который проходил под землей и кончался у основания небес, — добавила слегка запыхавшаяся Светлана, поравнявшись с нами.
— Верно. Проход этот был Змеиною Норою — «un agujero de colubra», как его описывает в своей книге один испанский автор. Вотан был допущен туда только потому, что сам был «Сыном Змей» или «Змием».
— Смотрите! — Акира положил руку мне на плечо. — Вот здесь находятся защитные «огни».
Он указал вперед, где с обеих сторон галереи располагались округлые выступы. Я нажал кнопку на пульте управляющего модуля, который держал в руках и робот, катившийся впереди, резко остановился, подняв облачко пыли. Его членистая штанга с камерой и дополнительными фонарями несколько раз повернулась из стороны в сторону, словно голова удивленного животного, и замерла. Вращая рычажки настройки, я заставил робота направить камеру на один из выступов галереи и увеличил изображение. На экране управляющего модуля появилось темное углубление на высоте примерно двух метров от пола галереи, в котором просматривался какой-то темный предмет или механизм. Разглядеть его лучше с такого расстояния не представлялось возможным, поэтому я снова пустил вперед робота. Он сдвинулся с места, шевеля поисковой штангой, как длинной шеей, подчиняясь командам моих пальцев.