На поляне синим огнем горит пятиконечная звезда. Канавки, что ли, прокопаны, в них налили спирт и подожгли. А может, не спирт. Может, ту самую «Изранскую» водку, якобы уничтоженную. Вот сейчас и уничтожат окончательно. И славненько.
Горящий спирт темноте почти не мешал, но, тем не менее, Захаров все отлично видел.
В середине звезды большой валун с плоской вершиной. Рядом с камнем торчит какой-то тип в черном балахоне, с жуткой мордой и рогами. Присмотревшись, Захаров понял, что на типа надета козлиная маска. На концах звезды тоже стоят типы в черных балахонах и разнообразных карнавальных масках. Каждый тип удерживает перед собой за локти по человеку.
Юрий посмотрел внимательнее на пленников. Вид у них был какой-то обалдевший. Бородатый дед в потертом костюме, украшенном орденскими планками. Бабка в коричневом трикотажном платье и сбившемся набок беленьком платочке. Рыжий парень в расстегнутой до пупа джинсовой рубашке. Круглолицая крашеная блондинка со смазанной косметикой, в чем-то коротком и блестящем. И девчонка лет двенадцати с двумя тощими рыжими косичками, одетая в пышное китайское розовое платье с оборками и поясом-бантом. В ее круглых серых глазах стыл ужас, она слабо трепыхалась в руках держащего ее типа. Остальные стояли безучастно.
Юрий открыл было рот, собираясь по ментовской привычке призвать присутствующих к порядку, сон там или не сон, но изо рта не вышло ни слова, одно слабое сипение. Захаров прокашлялся и попробовал еще раз. То же самое. Вдобавок Захаров почувствовал, что крепко привязан к дереву.
В темноте между могилами кто-то ударил в гонг. В унисон с длящимся протяжным звуком тип в центре горящей звезды махнул рукой. Другой тип, стоящий на конце луча, подтолкнул к центру деда. Со всех сторон раздались голоса, мерно повторяющие:
— Иди, иди, иди, иди…
Дед шел, косолапо подволакивая ноги и глядя перед собой неподвижными остекленевшими глазами. Из полуоткрытого рта на морщинистый подбородок сбегала струйка слюны и терялась в седоватой нечистой бороде. Споткнувшись пару раз, доплелся до камня, облегченно вздохнул и улегся. Повозился, пристраиваясь поудобнее. Замер. Тип в козлиной маске поднял двумя руками высоко над головой нож странной треугольной формы и вонзил деду в грудь. Тот и не пикнул.
Юрий ахнул, хотел заорать, но из горла вновь вышло лишь сипение. Забился, пытаясь порвать веревки, но из этого и подавно ничего не вышло.
Снова прозвучал гонг, и в центр звезды толкнули бабку. Она тоже покорно подошла к камню и легла. Козлиный тип убил и ее.
Юрий беззвучно орал и бился, а на центральный камень со звуком гонга по очереди ложились парень, блондинка и, напоследок, девчонка. Все шли сами, кроме девчонки. Когда дело дошло до нее, она забилась, начала брыкаться, царапаться и кусать держащие руки. Ее к камню подтащил тот, кто держал. Тела убитых куда-то девались, и Захаров с облегчением вспомнил, что все это просто сон.
Сон же продолжался. Козлоголовый тип вдруг оказался напротив Захарова. Даже в темноте, освещаемой лишь горящим спиртом, Юрий ясно видел окровавленные руки типа, отяжелевший, намокший от крови черный балахон и какие-то нечеловеческие глаза в прорезях маски.
Тип приблизил закрытое маской лицо к лицу Юрия, так что тот почувствовал брызги слюны, и прошипел:
— Не лезь не в свое дело! Служи спокойно, тихо, слушайся начальства. Тогда имеешь шанс дожить до пенсии!
Пятиконечная звезда полыхнула синим конфорочным огнем особенно ярко, и Захарову удалось проснуться. Он сел на кровати, тяжело дыша, мокрый насквозь. Прижал руку к колотящемуся сердцу. Какое-то время не мог понять, где он. В комнате было уже совсем темно. Немного очухавшись, Юрий нащупал выключатель над головой и включил бра. Поискал часы, нашел их на тумбочке. Надо же, снял часы, перед тем, как улечься спать! Он совершенно этого не помнил! Почти одиннадцать вечера! Но Лизочке позвонить еще не поздно, она по жизни сова.
Лизочка взяла трубку сразу, оживленно-кокетливо пропела: «Алло-у!». Выслушала рассказ, хмыкнула. Юрий попенял ей:
— Транк твой, небось, не ахти. Кошмары всякие, видишь, сниться начинают!
Савина фыркнула.
— Брось, отличный транк! На побочные эффекты еще никто не жаловался. Наверное, ты так ухайдакался, что он для тебя слабоват. Но ничего, слабоватый транквилизатор лучше, чем слишком сильный. Ты завтра утром еще одну таблеточку обязательно прими. И все в порядке будет!
Захаров слегка рассердился на Лизочкину безответственность.