Все прошло удачно, деньги за отпуск обещали выдать через два дня вместе с зарплатой. Захаров почувствовал себя непривычно свободным, не зная, куда бы эту свободу применить. Совсем как в школе, когда наступали долгожданные каникулы. Как долго тянулась учебная четверть, какие сверхважные дела откладывались на каникулы! И вот наступала свобода, и заняться становилось абсолютно нечем.
Захаров вздохнул. Заняться есть чем. К Свете, к Ваньке, на фазенду. Мириться и трудиться. Вот только мысли о Козломордом покоя не давали. Это просто какая-то навязчивая мания. Ну что ему до Козломордого?! Действительно, УК он пока не нарушал. А как только зарвется и нарушит закон, так и… А пока надо выбросить мерзкую маску из головы. Но почему-то не получается.
Вспоминались воющие без слез в обнимку седая женщина и тощая девчонка с намечающимся животом — мать и невеста приблатненного Силина, обе невзрачные, плохо одетые.
Вспоминались глупые голубые глаза без вины виноватого Кузина, непонятно с чего повесившегося в КПЗ, рыжая девчонка с торчащими жиденькими косичками в розовом пышном китайском платье, да и все ее несчастное семейство. Да и Носорог… Да. Он тоже жертва, хоть о нем никто не заплакал.
Пусть не нарушена буква закона, но дух его… Вот же они: потерпевшие, убитые. Убитые, что бы там не говорила Савина о судьбе и предопределенности. Это, в конце концов, все измышления, научных экспериментов о наличии судьбы и кары за грехи никто не проводил. Да и попробуй, проведи подобный эксперимент! Сомнительно все. Один вовсю делает гадости, и ему за это ничего не делается, а другой и добрый, и порядочный, а беды так и преследуют. Так что ничего не докажешь.
Но когда-нибудь Козломордый сорвется! Как Аль Капоне, знаменитый гангстер! Его преступления доказать не получилось — посадили за неуплату налогов. Так и тут. И к тому времени, когда Магистр зарвется и нарушит закон, на него уже должны быть материалы. Для начала имя, фамилия, место проживания, связи. И всю эту информацию надо начать собирать уже сейчас. И начальству докладывать совершенно необязательно. Захаров может разрабатывать Козломордого в свободное время. Хотя где оно, свободное время?!
Так вот же: долгожданный законный отпуск! Вполне можно оторвать пару недель, семейство и не узнает. Они уже привыкли, что Захаров работает без выходных и отпусков.
Савина! Вот кем надо заняться. Она — зацепка. Не может же Лизочка встречаться со своим наставником и подельниками только в сладких снах. Она-то утверждает, что может, но Юрий в это что-то слабо верил.
Сатанистам для начала нужны были от Савиной вполне конкретные, материальные вещи. Что там она говорила? Некрещеные младенцы, сердца отцеубийц, руки воров, и прочее в том же духе, так что ли? Эти образцы надо изъять и передать сообщникам, и не на астральном, а на вполне физическом плане. Поэтому Савина наверняка имеет материальную связь с преступным, как там бишь его, ковеном.
Блин, еще тут эта Савина!
Лизочку было от души жаль. Они всегда симпатизировали друг другу, едва познакомились. Такая славная девчонка! Юрий тогда уже был женат, и Ванька в детский сад пошел. Да и за Савиной ее урод уже ухаживал, и успел всем показать свое паскудство, но Лизочка смотрела на урода влюбленными глазами. Поэтому Захарову пришлось относиться к ней как к младшей сестренке. Убил бы этого ублюдка Пашеньку! Ведь именно он, пусть невольно, но толкнул Лизочку на путь преступления!
Савину хорошо бы как-нибудь отмазать. Только как? Посмотрим. Глядишь, и получится.
Захаров прошел к себе в кабинет. Хорошо, что Рогова на месте не было. Вот, докатился: радуется отсутствию приятеля! Да что там, не приятеля, а самого настоящего друга.
За это Козломордому будет представлен отдельный счет.
В ящике стола Юрий хранил старую записную книжку. Когда Светка закатила дома генеральную уборку и с визгом потребовала выбросить все ненужные бумажки, он перетащил часть на работу и хранил пожелтевшую пачку в нижнем ящике стола. Замусоленная книжечка распалась на отдельные листочки и была переполнена телефонами. Захаров долго перебирал исчерканные страницы. Записи карандашом, шариковой ручкой, расплывшимися чернилами, даже губной помадой и подводкой для глаз. Полустершиеся, залезающие друг на друга. Принадлежность многих номеров давно забылась. Нужный телефон оказался записанным почему-то на имя, хотя Захаров всегда записывал телефонные номера по фамилиям.