Они даже рисовали автомобили, когда кто-нибудь дарил им журнал, либо переводили изображение на бумагу, добавляя собственные интерпретации и стараясь сделать экипаж как можно более комфортабельным и быстроходный. В этом занятии Фрэнклин был более аккуратным; каллиграфия у Джона была ужасной даже в этом раннем возрасте и еще в Хай Пойнте он охотнее усердно печатал на машинке, нежели писал. Ручкой он только ставил свою подпись, и то лишь в случае крайней необходимости.
Фрэнклин Броуэр:
«В то время Джон читал неохотно. У него были в основном комиксы. Это было в общем-то стыдно, потому что у преподобного была превосходная библиотека, которая размещалась во встроенном в стену шкафу в столовой дома Колтрэйнов. Помню, я читал кое-что из превосходной «Истории Юга», изданной университетом Дюка».
В последние годы, словно стараясь наверстать упущенное, или, может быть, инстинктивно чувствуя, что ему осталось мало времени, Джон вступил в насколько книжных клубов, и, когда не занимался музыкой. — казалось бы, драгоценное время для отдыха — постоянно читал весьма серьезную литературу.
Другим невинным развлечением в Хай Пойнте была кондитерская миссис Дрейк. Размещавшаяся в отеле «Хенли», где пересекаются Андерхилл и Вашингтон, лавка эта была открыта до 10 часов вечера и притягивала к себе негритянскую молодежь от третьеклассников до вполне зрелых юношей. Если у детей не было денег, они стояли рядом на углу либо у окна, переговариваясь, заглядывая в окно и время от времени приветствуя тех друзей, которые были не настолько богаты, чтобы угостить их. Если же в карманах находилось несколько пенни, они покупали «Бэби Рут», «Пауэрхаус» или мороженое по никелю за порцию, Миссис Дрейк, мягкосердечная леди, никогда никого но прогоняла, независимо от того, богат был парень, или нет.
Хозяйка была достаточно высокого мнения о Джоне, чтобы доверить ему работу на сатураторе для газирования воды; это произошло за два года до окончания школы. После смерти Джей Ар миссис Колтрэйн начале работать. Она нанималась прислугой к белым домовладельцам, а также служила казначеем в клубе «Кантри». В результате финансовое положение семьи поддерживалось на должном уровне; Джон никогда не знал изматывающей душу бедности, которая была уделом многих негритянских детей как в хорошие, так и в плохие времена.
К концу учебы в школе любимым видом спорта Джона стал бейсбол; позднее, в паузах между выступлениями он всегда узнавал результаты игр от посетителей клубов, имевших с собой портативные радиоприемники. А в Хай Пойнте он сам. вместе с Фрэнклином и Джеймсом размечал площадки для игры в любом, доступном месте — от заднего двора школы до небольшой полоски земли поперек улицы возле дома Броуэров. Здесь они бросали в траву свои туфли и размечали площадку кусками свежей земли. Вынимали теннисные мячи, которые были гораздо дешевле, чем настоящие бейсбольные, а биты для юниоров — всего по пол доллара за штуку. Джон всегда становился подальше от ворот, Фрэнклин шел на подачу, а Джон, не имевший пристрастия к какой-либо определенной позиции, играл на любом свободном месте.
Временами они забирались в районы белых, пробивая довольно незначительный сегрегационный барьер Хай Пойнта. Обычно это происходило в ответ на приглашение хозяев сразиться в бейсбол. Такие приглашения, к слову, никогда не предусматривались и не планировались заранее, ребята могли просто заглянуть на Ист-Сайд и сказать: «Эй, парни, не хотите ли поиграть в мяч?»
Если Джон предпочитая бейсбол, то у Фрэнклина страстью было кино. А поскольку посещение кино в одиночку среди негритянских подростков в те дни но было обычаем, Фрэнклин часто приглашал Джона сопровождать его до «Бродхарста» на Норт Лейн, как раз за углом белой методистской церкви, либо до «Парамаунта» на Хэмилтон Стрит, рядом со зданием Мебельной выставки. Последний кинотеатр был классом выше: он предназначался для Кларка Гейбла и Бетти Дэвис, Хэмфри Богарта и Лорен Бэкол.
Случайных посетителей здесь было мало; большинство состоятельных семей приходило сюда по воскресеньям и праздникам. В этом кинотеатре была сегрегация: балкон, наклоненный под углом 45 градусов, предназначался только, для негров, и Броуэр считает, что его «поколение задолго до мыса Кеннеди уже выработало свою разновидность астрофобии, благодаря подъемам на балкон «Дарамаунта».