— Жалко будет расставаться со всем этим, — печально улыбнулась Мари, опуская взгляд. Ее сердце начинало трепетать в присутствии Ланфорда, и ничего поделать с этим было нельзя. — Все это выглядит как сказочный сон, который развеется с первыми лучами солнца. С прибытием в Кору, в моем случае.
— Может и не придется расставаться… — протянул месье Броуди и накрыл своей рукой ее ладонь. Мари отдернула пальцы от неожиданности и посмотрела на покровителя. В его глазах плясали хитроватые искорки, словно он что-то задумал.
— Антуан сообщил мне, что следующая остановка будет в Стейнтоне, через несколько минут. Вы, месье, Броуди, наверняка решите посетить буфет на станции. Там есть первоклассный платиновый зал, как я слышала. В нем подают вкуснейший сливочный крем с южными фруктами и розовое шампанское, — чуть громче обычного защебетала Катарина, оскорблённая тем, что ее без спросу исключили из беседы. — Вы не откажете мне, если я выскажусь за то, чтобы составить вам компанию?
— Разумеется, мадам, только не забудьте защитную маску. Воздухом больших городов в наши дни лучше не дышать. Думаю, Марлоу тоже захочет к нам присоединиться. Орсон, передайте ему мое приглашение, — распорядился мужчина, залпом осушая бокал. — Милая Мари, полагаю, вам лучше остаться в поезде…
— Пожалуйста, не волнуйтесь. Я найду чем себя развлечь, — улыбнулась Мари. Ядовитым смогом ей дышать не хотелось. Как хорошо, что в первом классе стояли лучшие фильтры! Воздух в вагонах был чист и свеж, словно на берегу холодного океана, где она отдыхала однажды в детстве.
— Я захвачу для вас креманку с этим «вкуснейшим», как мадам Соланж утверждает, десертом, — пообещал месье Броуди, прежде чем удалиться.
Едва он отошел, наигранная улыбка исчезла с лица Катарины. Она выглядела обиженной и Мари прекрасно понимала, почему. Маркиза желала нравится всем и каждому, не скрывая, что одного только мужа ей недостаточно. Но Броуди очаровать не удавалось.
— Как жаль, что ты не идешь с нами, — бросила мадам Соланж, когда поезд начал замедляться. Весь ее вид выражал презрение к недавней подруге. Мари наблюдала такое уже не раз — настроение маркизы менялось быстрее, чем двигалась большая стрелка на часах. Не пройдет и двадцати минут, как они вновь станут идеальными компаньонками.
С первым гудком поезда салон стремительно опустел. Антуан принес Катарине защитную маску, закрывающую рот и нос, и помог закрепить ее на лице. Она была инкрустирована сверкающими драгоценностями и выглядела еще одним необычным, но дорогим аксессуаром. Мари не удивилась бы, узнав, что у маркизы имеется целая коллекция подобных масок, подобранных для каждого наряда. Золото и камни являлись лишь оболочкой, отвлекающей внимание зрителей от содержащегося внутри механизма, фильтрующего загрязненный воздух. Такое устройство стоило баснословных денег. В деревеньке Лан-Лаин на окраине страны о масках даже не слышали.
Мари с грустью посмотрела на стол перед собой, уставленный тарелками с пирожными и шоколадными конфетами. Некоторые из них были надкусаны — за шампанским девушки хотели попробовать как можно больше разных вкусов. Теперь от сладостей и алкоголя начинало мутить. Она поднялась, расправила муаровую ткань юбки, и направилась в свое купе, собираясь умыться, распустить корсет и немного отдохнуть.
Горничная Салли не следовала за ней всюду, как Орсон за своим господином, а потому Мари сама распахнула дверь в спальный вагон. Катарина наверняка осудила бы ее за подобное проявление самостоятельности, свойственное лишь беднякам. Но, к счастью, подруга уже сошла на станцию.
А вот ее муж оказался здесь. Мари бросила краткий взгляд в его сторону и поспешила в свои покои. Она старательно делала вид, что не заметила, как маркиз Соланж целуется с Джеймсом Ламмертом, прижав юного графа к стене вагона.
Маркиз нагнал ее у раздвижных дверей купе и больно ухватил за запястье.
— Могу я рассчитывать на лояльность? — нервно спросил он, вглядываясь в лицо Мари. Его зеленые глаза выпучились от злости, делая юношу похожим на жабу, а губы раскраснелись от длительной, противоестественной близости.
— Я никому не расскажу, — произнесла Мари, стараясь скрыть раздражение. Высвободив руку и захлопнув за собой дверь, она подумала, что голубой сюртук очень уж ему шел.
Заметив возвращение хозяйки, горничная Салли поспешно вскочила с дивана и поклонилась, ожидая распоряжений. Мари улыбнулась служанке, а затем вздохнула с облегчением, вновь оглядывая гостиную, принадлежащую ей на время поездки. Всякий раз, когда она находилась в своих покоях, ее навещало ощущение «дома». Особого места, являющимся сосредоточением полного комфорта и безопасности. Обстановка казалась родной и привычной. Словно не было никогда маленькой голубой спальни под самой крышей дома в глухой деревне Лан-Лаин.