Изабель сделала ещё пару шагов вперёд абсолютно не давая себе отчёт в том, что она делает. Она казалась бледнее обычного от волнения и непонимания. Карло был не менее бледным и тяжело дышал, его словно лихорадило, почти колотило в агонии. Неужели он хочет, чтобы…
— Нет. Я не пойду на это. — дрожащим голосом ответила Изабель. — Свобода от тела означает, что ты тоже будешь мёртв. Я не согласна на такие жертвы.
— Пожалуйста, Изабель… — взмолился тяжело дышащий побледневший хозяин театра. — Я прошу тебя сделать это ради меня. Ради нас.
— Нет! — делая шаг назад всплеснула руками девушка.
Вернувший себе контроль Карабас за воротник утянул в круг за собой стоявшую одной ногой на границе девушку. Он одним взмахом руки вынул из своего маскарадного костюма кинжал и воткнул его прямо ей в грудь. Девушка закашляла кровью жадно хватая губами кончающийся воздух.
«Похоже, он специально попал прямо в лёгкое, — подумала она с досадой. — Хочет, чтобы я умирала подольше обычного».
Довольно быстро хватка на рукояти кинжала ослабла и актриса осела на пол. Карабас сел вместе с ней — поначалу он любовался её страданиями, смаковал их, а после он и сам почувствовал невыносимую головную боль. Карло усилием воли переборол его и трясущейся рукой вынул кинжал из груди жены. Воткнув кинжал в свою грудь, он положил на рукоять руку едва дышащей актрисы и прижал её к своей кровоточащей груди:
— Не отпускай, дорогая. Ни за что не отпускай, и мы обязательно встретимся в следующей жизни…
Время для них остановилось полностью. Мир вокруг погрузился во тьму, которую сразу же заполнил ползущий по полу прохладный туман. По полу волочился расшитый звёздами шлейф платья цвета ночи. Стуча каблучками к ним подошла Всебесцветная безо всяких масок и тайн: её глаза цвета тёмной морской пучины блестели будто в них светила луна, лёгкий ветерок играл её смоляными кудрями. Она одним движением руки заставила свечи на оставшейся в темноте высокой пушистой ели зажечься, а затем склонилась над парой умирающих влюблённых:
— Такая любовь, такая жертва. Какое развлечение вы устроили для меня! А маска и наряд этого перемещения у актрисы, ах! Это восхитительно! — нараспев протянула она. — Я дам вам ещё один шанс. Последний. Это мой новогодний подарок, чтобы вы могли начать всё с чистого листа, но сохранить самое важное, что у вас было — любовь и самих себя.
***
— Так мы и стали теми, кто мы есть сейчас. — оставляя на столе пустую чашку закончила историю Госпожа Часов.
— Прекрасно рассказано, дорогая. — положив руки на плечи супруги поцеловал её в лоб Мастер. — Ты гораздо более хороший рассказчик, чем я.
— Я всего лишь Коломбина, любовь моя. — смущённо зарделась девушка.
Гости загалдели на всю тёмную залу. Они обсуждали финал с энтузиазмом, говоря наперебой словно чирикающие по весне воробьи.
— Но разве это такая уж благая жертва? — возмутилась Офелия. — Как-то всё притянуто за уши!
— Ничего не притянуто! — возразил Георг. — Притянуто это про твой корсет с шестерёночной новомодной шнуровкой. Тебе бы его ослабить, а то самооценку придавило.
Смеясь Георг попытался дотянуться до шнуровки, а Офелия хихикая увернулась и едва не разлила чай. Хозяин и хозяйка бала наблюдали за гостями, а после и за тем, как они возвращаются в бальную залу. Изабель поднялась со стула и сделав несколько шагов снова завела старинные напольные часы. Часы мерно затикали, а после пробили двенадцать. Мастер улыбнулся смакуя момент, а взгляд Госпожи Часов упал на самого пытливого и тихого слушателя, оставшегося сидеть на софе.
— Ах, вы так внимательно слушали эту историю и почти ничего не говорили. Я благодарю вас за такое внимание. — улыбнулась актриса. — Быть может, если вы позволите мне такую наглость, я приглашу вас на следующий танец в качестве благодарности? Уверяю, вам понравится! За этот танец я успею рассказать вам ещё одну большую историю пока не пробили куранты и у нас с вами не начался новый год с чистого листа, где мы будем совсем другими людьми.