‑ Всё, Вася, хорош, вон и Катерина уж пришла. Это мы едва закончили очередную проковку. Молот ‑ длинная болванка ‑ повис на блоке наверху, когда Василий конец ремня зацепил за крюк. Здорово помогает, кстати ‑ простейший блок, а удар получается куда сильнее, чем молотом, из‑за массы и высоты подъёма. Жаль, что пользоваться можно, в основном, при проковке плоскостей и слитки расковывать слегка в длину. Но и это ‑ большой шаг для всего человечества, как сказано Армстронгом. Поднять‑то можно вдвое больший вес. Несколько ниже темп ударов ‑ но по старой памяти, в ЗиЛ‑овской кузнице тоже не пулемет стучал. Вроде даже и производительность повысилась.
‑ Катя, Катя, Катерина, чем порадуешь? ‑ Дубиной. Вот такие у нас, понимаете ли, отношения. Раньше пожрать готовила Никифорова жена, из моих покупных продуктов. Первые месяцы ‑ а потом, как я начальное обустройство провел, да начал товар делать, рачительный хозяин начал засылать дочку, наивный. Ну да, конечно, пословица "с глаз долой ‑ из сердца вон" и в обратную сторону работает. И жена кузнеца ‑ это статус. Вот только уж второй год пошел, как я здесь осел, а ночую до сих пор в пристройке к кузне. Похоже, девка получила от отца разгон, мол ‑ не капает на мозги потенциальному мужу, и сам он какой‑то необустроенный. И вааще, мол ‑ тя что, готовить засылали?
Надо малость пояснить, наверное. Еще когда я решился ставить кузню именно здесь, решил попробовать жить только кузнечной работой. Соответственно, и продуктами закупился из такого расчета, и договорился не только с будущим помощником, но и с "обслугой", в первую очередь о кормежке. За деньги, между прочим, сговорился, не за товар ‑ а здесь монета нечасто у крестьянина в руках бывает. Не фольварки польские конечно, с плантационным рабством, но в чеканном серебре крестьяне и здесь не купаются. Вроде бы специализация себя оправдывает, по крайней мере на развитие хватает. Но со стороны глянуть ‑ и правда, хозяин при мастерской живет, а не наоборот. Не привычно.
Правда что ли, Катерину сосватать, да дом серьёзный поставить? И девка хороша, и семью содержать я смогу сейчас ‑ нормально, с запасом прочности на тяжелый год. Раньше‑то всё время уходило на кузню ‑ весы для руды, грохота, сушилку, молот тот же, подвесной. Это то время, что появилось, когда хоть какое‑то железо получил товарного качества. С другой стороны, надо бы ставить опыты со сталью. В смысле, лить её, а не заниматься тем же извращением, с цементацией кричного железа, которое сейчас используется.
‑ Отрада сердца моего, ты по дороге не спотыкалась? Ох, не ко времени Василий отошел. Беззащитный я подвергся такой атаке клонов, в смысле прямых намеков, что ушел в глухую оборону, как боксер‑новичок. Узнал много нового. И что Никифор сегодня недоимку в усадьбу возил, и что к младшей Катиной сестре уже едва ли не сватов заслали, и сколько понизь красивая стоит в Туле, и что вообще я, более поздним языком говоря, "болван бесчуйственный". Не всё впрямую было сказано, но намеки достаточно прозрачны, и кое‑какие действительно справедливы. Никифорова жена могла, в принципе, и сама на нас с Василием готовить, благо семья большая и есть, кому помочь по хозяйству. Так что каждый Катеринин визит ‑ это "товар лицом". Можно бы и не морочить голову было, а сговориться с какой вдовой на ту же готовку.
‑ О, хорош квасок ‑ это Василий подошел, да к крынке и потянулся. После кузни очень на питьё тянет, тем более я Ваську приучил к слегка подсоленному квасу. Способствует такое питьё восстановлению солевого баланса. Но в кузне оно долго холодным не остаётся, и на вкус ‑ весьма средне. А тут нормальный, да прохладный, да обедаем, по теплу, на улице. В охотку идёт.
Сидим, значит, обедаем. Крутятся в голове всякие мысли разные. О Катеринином спиче, об Аносове и бессемеровском процессе, о том что лето суховато, и не было бы засухи. Надо бы в церковь сходить, а после покрутить это всё в голове, при медитации.