Ганконер медленно приподнял голову. Там, где погиб Джодок, потрескивали, остывая камни. Джарет лежал, глядя в потолок гаснущим взглядом.
- Великий Хаос... - Музыкант поднялся, опираясь на опрокинутое кресло. - Ты как?
- Верхний правый ящик столика... - Джарет едва двигал губами. - Черный флакон...
Ганконер поднял туалетный столик, выдернул ящик. Флакон был цел, даже пробка не выскочила. Он не задумываясь влил содержимое в Джарета. И только потом принюхался.
- Настойка «пыльцы»? Ты соображаешь, что с тобой будет?!
- Не сомневайся, - Джарет поморгал и сел. - Посмотри в окно, там хоть что-то уцелело?
Музыкант посмотрел.
- Ну как тебе сказать... Гоблин-сити в руинах. От Лабиринта остались только старые стены. О, Бор уцелел! И с ним еще десяток гвардейцев.
Джарет подобрал свою одежду. Руки тряслись так, что он попал в рукав рубашки только со второй попытки.
- Ты не сказал, что «Истребитель» его не убьет, - с упреком произнес Ганконер, осторожно обходя центр комнаты.
- Не хотел тебя нервировать, - Джарет натянул сапоги, встал, переждал приступ головокружения и сделал пару пробных шагов. Ноги держат. Уже хорошо. Он по стене дошел до шкафа. - Пойдем, пора возвращать гоблинов. Пусть займутся делом.
- Тебе бы отлежаться, - Ганконер последовал за ним в портал.
-Успеется, - Джарет выпрямился, встречая кинувшихся к нему гоблинов.
Ганконер отошел в сторону, осматривая смутно знакомые места. До этого он не обращал внимания, в каком мире находился, отдав все внимание событиям в кристалле. Музыкант направился к ближайшему холму. Хмыкнул, заглянул внутрь. Засветив небольшой магический шар, спустился в мертвую тишину ноу. Надо же, это действительно то самое место... Сколько же лет прошло?
- Узнал?
Ганконер обернулся. Король гоблинов смотрел на него странным взглядом. Зрачок левого глаза расплылся во всю радужку, правого — расширился до предела. Что он добавил в настойку? «Пыльца» так сильно не должна действовать. Ганконер попятился, судорожно вспоминая, где в этом ноу второй выход?
- Здесь было землетрясение, - тихо сказал Джарет. - Второй выход завалило.
- Как ты нашел это место? - Ганконер прижался к стене. - Тебе же тогда было всего тринадцать лет!
- Четырнадцать, - поправил его Джарет. - Но такое не забывается. Так и знал, что это убежище пригодится еще раз.
Он медленно двинулся к кузену.
- Какой третий вопрос ты хотел задать мне, Музыкант? Оставлю я тебя в живых, если справлюсь с Джодоком или нет?
Ганконер беспомощно смотрел на него.
- Джар, не надо... Ты потом сам будешь жалеть. Я никому не расскажу, что тебе пришлось сделать!
Когти сомкнулись на горле Музыканта.
- Не расскажешь, - кивнул Джарет. Глаза у него стали совсем дикими. - Клянись древней клятвой на земле ноу, что никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не расскажешь. Или я тебя здесь похороню.
Ганконер с трудом припомнил слова клятвы и запинаясь произнес ее. Джарет внимательно его выслушал, опустил, повернулся на каблуках и молча вышел из холма.
- Ну почему его никто не задушил в колыбели? - обратился Ганконер с риторическим вопросом к мирозданию в целом.
Эта ночь была самой долгой в жизни Алиссы. Чтобы хоть как-то отвлечься от мрачных переживаний, она переделала столько рутинных дел, сколько не удавалось даже за месяц. Зеркало заработало, но увидеть Лабиринт ей не удалось.
Утро началось с воплей Дары. Милена, отчаявшись накормить принцессу завтраком, сама разрыдалась. Алисса сбежала от них в холл. Она не была уверена, что Дом ее выпустит. Но оставаться в нем уже не могла. Нужно узнать, что творится в Подземелье. В конце-концов, Джодок ее не тронет. Она отворила дверь. Ее ничто не удерживало. Алисса спустилась с крыльца и увидела Ганконера. Смертельно бледный и измученный, он шел по дороге. Алисса кинулась к нему на шею и разревелась.
- Ну что ты, любимая, всё уже хорошо, - Ганконер гладил ее по голове, как ребенка. - Джодока больше нет, Джарет жив, гоблины... в большинстве своем уцелели.
- А Лабиринт? - Алисса оторвалась от Музыканта и вдруг заметила глубокие царапины у него на шее. - Кто тебя так?
- С Лабиринтом хуже, - осторожно ответил Ганконер. - В нем многое погибло. Но это дело наживное. Джарет всё восстановит, как только наберется сил.
- Это он тебя? - Алисса осторожно коснулась царапин. - За что?
- Не спрашивай, - Музыкант отвел ее руку. - Как Дара?
- Плачет, - вздохнула Алисса. - Может, прямо сейчас ее к отцу переправить? Или замок тоже в руинах?
- Нет, но к Джарету ей пока нельзя, - Ганконер нахмурился. - Он... не в лучшем состоянии.
- Ранен? Да будешь ты говорить?! - взорвалась Алисса. - Я тут извелась вконец, а из тебя слова не вытянешь!
- Я не могу тебе рассказать, что там было, - Музыкант ласково обнял ее. - Пойми, я дал клятву. Джарет не ранен, но он принял очень сильное стимулирующее средство, вместо того, чтобы просто отдохнуть. И сейчас несколько не в себе. Да и атмосфера в Лабиринте такая, что ребенку там лучше не находиться. Возможно, через пару дней...
- Пару дней?! - ахнула Алисса. - Да за это время мы тут все с ума сойдем! Дара способна вопить без перерыва часами.
- Давай я ее к себе заберу, - самоотверженно предложил Музыкант. - В мой дом у моря. Ей там интересно будет.
- Забери, - с облегчением согласилась Алисса. И вдруг неожиданно для самой себя добавила: - И меня тоже.
Музыкант удивленно приподнял бровь.
- Уверена? А если тебе на смену придет кто-нибудь вроде Эдды, и будет только хуже?
- Не придет, - послышалось с крыльца Дома.
Они разом повернули головы. В открытой двери стояла Хельга. Молодая и очень красивая.
- Ты меня разочаровала, - Хельга спустилась с крыльца. - Не вышло из тебя хорошей Хранительницы, Алисса. Придется мне в третий раз принять Дом.
- Но ты же... - Алисса запнулась и кивнула своим мыслям. - А, понимаю, в Лабиринте всё разрушено.
- Ты знала?! И не предъявила Джарету претензии?
- Но тебя нельзя было оживить! - Алисса покраснела от обиды.
- Это тебе Эвина сказала? - Хельга холодно усмехнулась. - Еще одна твоя ошибка. Богиню нельзя было оставлять в этой вселенной. Счастье еще, что она так мало успела натворить.
Ганконер молча следил за разговором, переводя взгляд с одной женщины на другую, но наконец не выдержал.
- Твой характер портится с каждым новым воскрешением, Хельга.
Хранительница хмуро глянула на него.
- А ты убирайся отсюда. И чтобы я тебя больше не видела возле Алиссы.
- Вообще-то она уходит со мной.
- Ошибаешься, она принадлежит Перекрестку и останется здесь.
Теперь уже Алисса испуганно переводила взгляд с Хельги на Ганконера.
- Хельга, ты мне все нервы вымотала еще во время вашей эпопеи с Джаретом, - Ганконер шипел, то и дело вставляя словечки на языке сидов. - Оставь Алиссу в покое. Пусть она сама решает, что ей делать. Ей и так полжизни испортили.
- А ты, как я погляжу, собираешься испортить оставшуюся половину? - Хельга недобро прищурилась. - Уходи, пока цел. И передай королю гоблинов, что дочь он не получит. Она останется в Доме.
- Что?! - одновременно воскликнули Алисса и Ганконер.
- Она — полубогиня, - пояснила Хранительница, обращаясь к Алиссе. - И ее воспитание нельзя доверять Джарету.
Алисса собиралась запротестовать, но Ганконер взял ее за руку.
- Предам. Но удерживать Алиссу ты не можешь. Дом ее отпустил.
- Ты действительно хочешь уйти с ним? - Хельга презрительно скривила губы.
Алисса кивнула.
- Ты неисправима. Ну что ж, до скорого свидания. Когда он тебя бросит, ты все равно вернешься в Дом, девочка моя.