Но тварь умирала. Оно нанесло страшные потери флоту Марраго, выхватывая из пространства корабль за кораблем, разрывая их на части, пробивая молниями их хрупкие корпуса. Оно было гигантом, которого жалили муравьи — и все же муравьи убивали его. Самоубийственный таран Карна был началом, но другие продолжили битву. Они были мужчинами и женщинами, и все они были солдатами, у которых не осталось ничего, ради чего стоило жить или умирать. Эти твари и ей подобные лишили их надежд и разрушили жизни.
Марраго прикрыл глаза. Тьма вокруг него не стала ни больше, ни меньше. Она была вязкой и давящей, наполненной запахами крови Сенны и духов Линдисти. Тварь была повсюду, ее чувства были куда сильнее, чем собственные чувства Марраго.
"Если ты можешь это слышать," — подумал он, — "я хочу, чтобы ты знал — я не ненавижу тебя. Я не ненавижу то, что ты есть или то, что ты делаешь. Мы ничто по сравнению с тобой. Но мы живем — для себя."
"Я хочу, чтобы ты это запомнил."
Ответа не было, но он и не ожидал его всерьез. Он вздохнул и хотел было открыть глаза — ему для этого потребовалось собраться с храбростью. Он боялся того, что мог увидеть, но еще больше он боялся того, что не увидел бы.
А затем психический взрыв выхлестнул из разрыва в пространстве. Марраго не смог бы описать это ощущение ни словами, ни даже эмоциями. Это была смесь древности, вечности, мощи и привязанности, страха, заботы и эмоций, для которых у него просто не было слов.
Это швырнуло его через всю рубку, приложив его головой о дальнюю стену и заставило сочиться кровь из его глаз и рта.
Долгие минуты он лежал без сознания. Он не понимал, что он действительно был связан с одним из Повелителей Чужаков, и что его коснулась крошечная частица психической мощи призыва Бога—Императора. И все же, когда он, наконец, пришел в себя, стер кровь с глаз, выплюнул ее изо рта, и получил доклад о том, что тварь исчезла, а разрыв закрылся — он был не так уж и удивлен.
Я знаю, что вы меня слышите. Не делайте вида, что это не так.
Теперь вы проиграли, и вы это знаете. Чего вы добьетесь, продолжая сражаться? Вы потеряли свой флот, свой мир, вашу Сеть. Но более всего — вы потеряли свой моральный авторитет, если он когда—либо стоял для вас на первом месте.
Когда—то это было важным, не так ли? Вы не просто проснулись однажды утром и решили захватить галактику. Вы хотели совершить что—то достойное и правильное. Отлично. Вы провалились, и с треском, но не в этом дело. Вы попытались.
Но кроме вас, то же самое пытались сделать Тени. Они тоже попытались. И, когда—то, их мотивы были так же благородны. Но они сбились с пути. Они проиграли, и в конце концов, когда они осознали это, они остановились и ушли. Вы это помните. Вы были там, не так ли?
И знаете что? Они победили! В итоге этой бесцельной, бессмысленной войны, которую вели вы двое — победили они! Они признали свою неправоту, и они смогли что—то с этим сделать.
Есть две вещи, которые вы можете сделать сейчас. Можете сражаться — и мы можем стереть эту станцию в пыль. Или же — вы можете быть разумными. Вы можете сдаться и мы обсудим условия. Возможно, мы даже позволим вам ее покинуть, и убраться за Предел.
И, для тех из вас, кто считает, что ваши союзники—Чужаки идут вам на помощь — оглядитесь вокруг. Вы их не увидите. Не так ли? Их более нет в этой вселенной, и с этим вам ничего не сделать.
Итак, решение за вами. Не тяните с ответом.
Шеридан отошел от комм—панели. Повисло молчание. Ворлонские корабли оставались неподвижны, ожидая их приказов. Оставшиеся корабли альянса висели неподвижно, ожидая его приказов.
Он не хотел принимать командование, но почему—то все, кто оставался, смотрели на него в поисках воодушевления. Почему он?
— Итак. — сказал он, глядя на Деленн. — Что ты думаешь?
— Они не послушают. — печально ответила она. — Они скорее умрут, чем признают, что были неправы.
— Тени не стали умирать.
— Тени не поклонялись этим Чужакам. Они поклоняются смерти, Джон. Они будут рады умереть, и еще более будут рады захватить с собой кого—нибудь из нас.
— Я думаю, что есть шанс... кто—то из них должен быть готов согласиться, что они ошибались. Кто—то из них должен помнить — кем они были. Я даю им шанс, Деленн, шанс взглянуть в мысленное зеркало и понять — кто они есть, кем они были и кем они хотят быть.