И она вытащила его из портала. Раненого, бредящего, полумертвого. Она его вытащила.
И это было до того, как она увидела артефакт чужих, который поднял ее пси—способности, пусть и до этого ничтожного уровня.
Она усмехнулась. У Синовала была поговорка: "Важно не то, насколько остер клинок, а то, как им пользуются."
Она оставалась в стороне и осматривалась, бросая очень быстрые взгляды, не высматривая что—то конкретное — разглядывая саму систему. Вокруг нее бушевал хаос сражения Талии и Бестера с Чужаками. Она слышала яростные пси—крики Талии, которые грозили привлечь к ним все на много миль в округе.
Это мой народ! Вы похитили моих людей!
И более мягкое, более тихое эхо этого крика:
Мама!
Сьюзен продолжала осматриваться и постепенно начали проявляться детали — медленно, по крупицам. Тут были вещи, которые она узнавала, обрывочные воспоминания — тут и там, тут звук, там образ.
Смутные воспоминания о том, как чей—то разум легко касается ее.
Она едва могла это вспомнить. Она едва могла это вспомнить сразу после того, как это случилось. Она была больна, безумна от ран и путешествия во времени, и сбившего с толку — и в итоге спасшего душу — разговора с Дэвидом. Она была в апатии и тихо желала смерти.
Тогда это и случилось — чей—то разум нежно коснулся ее.
Долг чести.
Она вспоминала дальше. Мужчина, которого она не вспоминала почти двадцать лет. Высокий, красивый, с черными волосами и черной бородкой, его грудь пробита и его сердце разорвано, мужчина, который мечтал лишь о том, чтобы быть рыцарем.
Мужчина, которого она убила.
Лита, — прошептала она. — Лита, ты здесь?
Это было едва слышно за шумом боя, за криком, яростью и страшным, тихим шепотом Чужаков, но ей показалось, что последовал ответ — тихий стон, словно кто—то вздохнул.
Лита... Ты помнишь меня?
Еще вздох, чуть громче. Она была уверена, что слышала его.
Лита, ты помнишь Маркуса?
Еще один, и тоже громче. Еще вздох.
Лита, ты помнишь себя?
Раздался стон и стены зала двинулись, стали сжиматься и расходиться.
Теперь ее заметили все. Талия, похоже, была ранена. Она летала не так вольно, как раньше а одна ее рука безвольно повисла. Молнии выглядели менее яркими, менее мощными.
Чужаки ринулись к Сьюзен, быстрые как ветер, страшные и ужасающие, как ураган. Вся ярость их внимания теперь сосредоточилась на ней.
Мы воплощение Смерти, а ты не более чем букашка. У других есть сила, но ее недостаточно, а ты не имеешь и этого. Ты младенец перед нами, всего лишь прах на нашем пути. Твоя жизнь не больше чем шепот на нашем ветру, и твоя смерть будет не более чем след на камне под нашим небом.
Все это, весь этот гнев, ненависть, мощь и презрение обрушилось на нее в одной единственной мысли.
У нее оставалось время лишь на одну свою мысль, прежде чем они доберутся до нее.
К счастью, эта мысль была правильной.
ЛИТА!
Тогда стены рухнули, вспыхнул свет и заполнил собой все, и она полностью лишилась зрения, слуха и памяти.
Затем к пленнице пришло понимание. Понимание, память и воспоминания о том, кем она была, где она была и почему она там оказалась.
Это было болезненно, да, но такова была цена самосознания, и эту цену она охотно была готова заплатить. Она зажмурилась, почувствовав как от движения взвыли мускулы ее тела.
Она была связана, но самые прочными узами были узы духа, а не тела, и они уже были разорваны.
Она могла видеть все: корабли, души и стонущих, тоскующих призраков.
Они должны быть свободны.
Она вытянула руки из опутавших ее волокон. Те стали ломкими, сухими и рассыпались в пыль.
Она покачнулась и рухнула, когда, шатаясь, вышла из ниши, где ее держали. Она не знала, сколько пробыла там, но ее мышцы атрофировались от бездействия. На миг она была готова беспомощно и неподвижно улечься здесь, но решимость поддержала ее. Она и так слишком долго лежала в беспамятстве.
У нее есть важное задание, которое надо выполнить.
Она помнила и еще кое—что — про хрупкий, маленький шар света, надежно спрятанный в ее душе. Внутри него был голос, разум и душа — и она знала, чьими они были.
Она мысленно позвала на помощь, и отчаянно попыталась доползти до двери. Ноги не выдерживали ее веса, но она пыталась.
Она одолела целых пять шагов за двадцать минут, которые понадобились Талии, чтобы найти ее.
Теперь?