Этот дом, наполненный сотнями эмоций, тащил его к себе при помощи луны.
Здесь был и смех, и гнев, и радость, и слезы, которые были пролиты в этом здании. Каждая эмоция, оставленная жителями этого города, была именно здесь.
Игорь увидел черные крылья, на которых были эти эмоции, увидел гнилое сердце демона, которое билось в адском экстазе смерти…
Как будто его жизнь, в углу сидел призрак. Это жертва дома, Игорь это понял сразу. Этот призрак смотрел на него, и его глаза сверкали адским пламенем. Через миг он повесился, а Игорь мог видеть его виселицу до сих пор. Она висела возле этого дома.
Призрак улыбался в адской улыбке.
Игорь думал, что выхода из этого кошмара уже никогда не будет. Он чувствовал, как его душа металась из стороны в сторону в его теле, он чувствовал, как она стремится покинуть его бренное тело и очутится в этом доме среди прочих душ, среди прочих оставленных в здании эмоций. Естественно, он при этом умрет, но это было ничто для его души...Душа хотела навеки поселиться в этом здании.
Деревья зашевелились от нового порыва северного ветра. Игорь почувствовал на себе прикосновение смерти, которая уже тянула его в это здание ...
— Стоять! — услышал он властный крик.
Игорь тряхнул головой и поднял глаза. На балконе стоял парень в черном фраке… Его девушка была одета в красивое летнее платье. Они уже полностью выглядели, как живые. Если бы Игорь встретил их на улице в обычный день, он бы только удивился той старомодной одежде девятнадцатого века, которая была на этих молодых людях. Их глаза горели огнем и дикой яростью.
— Он не ваш! Он жив еще! И ему не суждено умереть сегодня! Прочь!— крикнул парень. Девушка, которая держалась за его спину, кивнула в знак полного согласия со своим возлюбленным. Силы оставленных в здании эмоций, которые с сатанинской уверенностью тянули Игоря за собой, замерли, как замирает покорная собака, ожидая услышать новый приказ своего хозяина.
Игорь не мог сказать, услышал ли он этот голос в своём мозгу либо это все было на самом деле. Известно было только то, что через миг все прекратилось, и Игорь видел только стоящую на балконе третьего этажа пару. Они смотрели на Игоря.
— Спасибо!..— сказал он и увидел, как молодой человек кивнул. Девушка ему улыбнулась, а затем и вовсе засмеялась, и только сейчас он заметил, как погода резко испортилась над ним: луна и звезды полностью исчезли, и вместо них можно было видеть адские громыхающие свинцовые тучи, которые давали Игорю четко понять, что через несколько мгновений пойдет сильный дождь.
Через миг это были снова две простыни, которые развивались от сильного ветра на балкончике третьего этажа старого дома.
Вёлся всегда спор между закоренелыми материалистами и скептиками по поводу того, оставляет ли на здании некий след все те эмоции, которые в нем были оставлены. Я не берусь судить об этом. Я всего лишь рассказал об одном здании во время вечерней прогулки.
Спуск
Гриша шел вниз, ведь было очень поздно. Нужно идти вниз, он сам не знал, почему, но ему это было необходимо — именно так ему подсказывал голос свыше. Именно таким и был закон жизни.
Гриша видел здания вокруг себя и чем больше он спускался вниз, тем проще они были.
Гриша искренне удивлялся этому факту, ведь, когда он стоял наверху, вокруг было великолепное пурпурное здание с резными барельефами и выгравированной крышей.
Радостные лица светились на каждом этаже здания. В этом здании были интересные игры и забавы, и Гриша был уверен, что некогда и он там был, но все забылось, и сейчас все ему казалось нелепым, безумным сном. Не чердаке здания жили нереализованные амбиции, забытые желания и падшие грезы. Эти нереализованные мечты очень привлекали Гришу. Они корчили ему уродливые рожи прямо на чердаке, дразня, зазывая к себе. Но Гриша знал, что у него один путь — только вниз, и от этого осознания ему становилось вдвойне больнее. Была в этом прекрасном доме юности и девушка, и она была последним лицом, которое разглядел Гриша — уж больно быстро двигался эскалатор.
Эта девушка хотела искренней любви, ведь ей всего было восемнадцать лет. Это затем она примет шаблон, оценивая мужчин по кошельку, а сейчас она была юной, цветущей и прекрасной. Отчасти, он даже был до боли рад, когда стал спускаться вниз...Одно из веселых физиономии снова звало его к себе, но Гриша чувствовал, что теперь он не имеет право туда идти, он должен был идти вниз..... В этом также здании были изображены пороки современности, но Гриша уже не обращал на них внимания, идя вниз.