— Никса, пустое это. Сейчас главное этих татей найти и допросить. Мой Велижанский, ты его знаешь, интересовался полномочиями ВДВ, в данном вопросе. То что они их догонят, я в этом не сомневаюсь. В случае оказания сопротивления, какие действия можно применять?
— Ты уложение Петра Великого помнишь? Что следует за покушение на царственную особу?
— Конечно, помню!
— Пусть по тому уложению и действуют. Единственное передай им мою личную просьбу, заметь не приказ, а просьбу. Важно злодеев вначале допросить.
Беру телефонную трубку, на которой меня ожидает Велижанский.
— Александр Иванович, вы слышали слова Его Императорского Величества? У вас есть ещё вопросы?
— Никак нет!
— По исполнению свяжитесь с СБ и всё им опишите.
— Разрешите исполнять?
— Действуй, только помни, что я тоже хочу с этими уродами поговорить. Со мной на борту невеста была.
— Не извольте беспокоиться.
Дальше уже нормальным человеческим голосом, которым мы общались на наших изматывающих до одурения тренировках:
— Сделаю, командир, всё сделаю.
Это донеслись последние Сашкины слова из трубки. Ещё я услышал, грохот заводимого двигателя мотоциклета, а мгновением позже послышались обычные телефонные гудки. Думаю, этих гадов уже к обеду найдут, упакуют и разговорят.
Когда командир батальона ВДВ уже собрался мчать вдогонку за своими разведчиками, к нему подбежал лейтенант Басов из службы безопасности.
— Господин капитан, обнаружены два трупа. Один опознан — это техник из БАО Бронницы, убит стилетом, удар нанесён в район сердца. Тело раздето, возможно, злоумышленники воспользовались его комбинезоном. Второй пока не опознан, он не здешний. Я уже сообщил о происшествии по начальству. Сюда едет мой шеф, капитан Казионов. Это пока всё.
— Благодарю, господин лейтенант, за сообщение о комбинезоне, отдельное спасибо, эту особенность в наряде, постараемся учесть.
С этими словами Велижанский помчался по направлению к Москве. Уже через полтора десятка километров обнаружились сначала автомобиль его батальона, а в ста метрах от него, загадочное авто серого цвета. Оно стояло на правой обочине, а рядом находились его разведчики. Заметив приближающегося командира, старший группы выдвинулся вперёд и начал доклад:
— Ваше благородие. Машину не мы задержали, похоже, что у них просто горючее закончилось. Один в аэронавтическом облачении, но по повадкам и говору не тот, за кого себя выдаёт. Дрался он отменно, но супротив наших ребят слаб оказался.
— Хорошо, а кто остальные?
— Тот что в сторонке, он живой. Его Емельянов не сильно приложил. Да он сам виноват, начал кричать: «Холопы, мразь, да я вас, …. дальше не по-нашему, на заграничном языке что-то прокричал». Под конец пистолетик достал, ну тут его и приложили слегка.
Капитан глянув в строну кювета и заприметив ещё два тела поинтересовался:
— А эти кто?
— Эти уже жмурики. Отстреливаться начали, сразу, как нас на авто увидали. Что интересно, оба были вооружены автоматическим оружием, под унитарный патрон и новыми револьверами. Номера оружейные даже не пытались сбить. Хорошо бы по ним выяснить, как оно к бандитам попало.
Обойдя место происшествия, Велижанский глянул на часы.
— Что-то безопасники задерживаются?
Словно ожидая этих слов, со стороны первопрестольной показался открытый автомобиль, в котором сидели несколько человек. Десантники мгновенно рассредоточились, приготовившись к обороне. Встречное авто не доезжая метров пятьдесят, остановилось. Из него вышел один человек в форме капитана и направился в серому автомобилю. В нём капитан узнал, руководителя безопасников, который часто бывал Броннице в «гостях» у Басова.
— Капитан Казионов, СБ империи.
Представился прибывший, вскинув руку к козырьку.
— Капитан Велижанский, ВДВ империи.
После обмена приветствиями оба военных пожали друг другу руки. Второй автомобиль, заурчав мотором, подъехал ближе и из него выбрались эксперт и фотограф, которые занялись осмотром и съёмкой места происшествия. Договорились, что десантники составят рапорта о случившемся и передадут их Басову. Ещё через четверть часа подъехала специальная машина, которая забрала трупы бандитов и двух других арестованных участников.
Федор Абрамович Бакулинродился 4 марта 1846 г., в С.-Петербурге, и получил образование в Лазаревском Институте Восточных Языков, которого курс кончил в 1863 году с золотою медалью. В институте Федор Абрамович был одним из любимых учеников Ивана Алексеевича Зиновьева, позже нашего дипломатического представителя в Константинополе.
Под начальством Зиновьева же Бакулину пришлось позже служить в Персии. В 1870 году Ф . А . был назначен исправляющим должность нашего консула в Астрабаде , а спустя три года-утвержден в этой должности.
Прекрасное знание языков, персидского и туркменского, уменье обращаться с полудикими туземцами и блестящие дипломатические способности быстро выдвинули Ф. А. из ряда наших дипломатов и сделали его имя популярным в Персии.
К глубокому сожалению, Бакулин, во время своего пребывания на Востоке, заразился маляриею. Болезнь заставила его просить, о переводе. По приезде в С.-Петербург, Ф. А. получил место нашего дипломатического агента, но серьезно захворал. Надломленный организм не выдержал болезни, и 29 марта 1879 г. Ф. А. скончался в [5] С.-Петербурге. Ему было всего 34 года . Для нашей бедной талантами тогдашней дипломатии это была крупная потеря.
Николай Павлович Ломакин родился 31 января 1830 г .в Баку и происходил из дворян Тифлисской губернии. Воспитание получил в Полоцком кадетском корпусе и окончил в Дворянском полку. Службу начал в 1848 году в 19 артиллерийской бригаде.
В 1850-63 г. г. молодой офицер с отличием участвовал в Кавказской войне. После покорения Кавказа Николай Павлович состоял для особых поручений при командовавшем войсками Дагестанской области и затем, в 1870 году , был назначен командиром мангишлакского отряда .
Спустя четыре года мы видим Николая Павловича на ответственной должности начальника Закаспийского Военного Отделаи вместе с тем начальника красноводского отряда.
В хивинском походе, где участвовал Ломакин, как командир мангишлакского отряда, он прежде других вступил в неприятельские пределы, хотя прочие отряды много раньше двинулись против Хивы. [4]
За поход и блестящее мужество , проявленное при штурме Хивы , Николай Павлович получил три награды - чин генерал — майора , золотое оружие и орден св . Владимира 3- й степени с мечами .
Император германский почтил его боевые заслуги в эту тяжелую и опасную экспедицию орденом Красного Орла 2-й степени с мечами и звездою, а персидский шах — орденом Льва и Солнца 1-й степени. В 1876-1879 гг. Н. П. участвует в ряде дел с туркменами и ахал-текинцами, а в 1881 году был назначен тифлисским губернским воинским начальником и спустя три года — командиром 24 местной бригады. В 1886 году Николай Павлович был произведен в генерал-лейтенанты и в 1887 году получил команду над 19 пехотной дивизией. В период 1890-1897 г. г. генерал Ломакин временно командовал 12-м корпусом.
16 июня 1897 г . кончилась служебная деятельность Николая Павловича , — он вышел в отставку , по домашним обстоятельствам ,с производством в полные генералы. Скончался генерал Ломакин 14 февраля 1902 г. неожиданно, в Тифлисе, оставив по себе лучшую память.