— Когда он постучал, она спала?
— Нет. Она была в ночной сорочке и в халате, когда подошла к двери. Но сна — ни в одном глазу.
— Это что, официальная версия или просто слухи?
— Это то, что было в газетах. Наш шериф держи г. свои мысли в голове. И Редфилд тоже. Макгрудер, правда, что–то сболтнул, но, как я понимаю, ему сразу наступили на хвост.
— Миссис Лэнгстон объяснила, почему не спала в столь ранний час?
— Да, — ответил Олли. — Сказала, что ее разбудил телефон. Как раз перед приходом шерифа.
— И кто ей звонил?
— Ошиблись номером. Видимо, звонили в другой мотель. Какая–то полупьяная женщина желала говорить с постояльцем, который даже не был зарегистрирован.
— Таким образом, миссис Лэнгстон была вынуждена перебрать все карточки, чтобы отыскать этого человека?
— Угу.
В этот момент в бар вошел посетитель. Я попрощался с Олли и, перейдя через дорогу, вернулся в мотель.
Джози прибирала комнаты. Я включил кондиционер и сел обдумать, имеет ли смысл продолжать. Пока ясно было одно: защищая женщину, я подставляю себя под удар. Не прошло и суток, как меня уже предупредили, причем с двух сторон, что мне лучше уехать из города, если я хочу остаться цел и невредим. Но поскольку у меня нет ни малейшего желания послушаться советов, то, видимо, я просто спятил.
С двух сторон? Да, с двух! И разве могло быть иначе? Редфилд — человек сложный, и я его еще совершенно не понимаю. Знаю лишь одно: потенциально он крайне опасен. Может быть, он умело скрывал свои мысли налетом грубости? И мог быть искренне убежден в том, что она виновата, но сумела его перехитрить… В этом случае он, возможно, и не знал, кто является второй стороной. Но в итоге получилось, что я имею дело с двумя группами людей, которые хотят от меня избавиться.
И это — возможно. На этот счет у меня нет никаких иллюзий. За Редфилдом — власть шерифа, и если только слегка злоупотребить этой властью, станет чертовски жарко.
А что касается того, другого, то сказано, что кислота это лишь маленькое предупреждение. Недвусмысленно и весьма зловеще…
Все это неизбежно приводило к мысли, что Лэнгстон был убит преднамеренно. И кто–то пытается погубить его жену. Возможно, телефонный звонок в утро убийства был действительно ошибкой, но мне казалось, что это не так. Слишком уж странное совпадение. Женщина, вышедшая из машины Стрейдера, знала, что примерно через полчаса шериф постучит в дверь мотеля, чтобы сообщить миссис Лэнгстон о гибели мужа; полубессознательное состояние внезапно разбуженного человека не сымитируешь. Поэтому нужно было разбудить ее заранее. Просмотр регистрационных карточек и пререкание с полупьяной женщиной по телефону вполне гарантировали, что сон как рукой снимет.
Тогда, если предположить, что все это звенья одной цепи, то откуда же начать? История с кислотой пока что не дала никаких следов… “Стрейдер! — подумал я. — Ведь все началось с него. До сих пор никому не удалось узнать, что именно привело его в этот город, так что по крайней мере я начну на равных. Правда, Стрейдер приехал из Майами. Впрочем, это не проблема…”
Внезапно зазвонил телефон. Когда я снял трубку, женский голос тихо спросил:
— Мистер Чэчэм?
— Да, — ответил я. — Кто со мной говорит?
— Вы меня все равно не знаете, но я могла бы вам кое–что сообщить.
— О чем?
— Может быть, о кислоте… Если бы вы были согласны заплатить за это сто долларов… — Она многозначительно замолчала, а я в этот момент внезапно уловил нечто, отчего сердце чуть не выпрыгнуло из груди, — жужжание неисправного вентилятора.
— Что ж, возможно, это и стоит ста долларов, — сказал я, пытаясь подавить охватившее меня волнение. — Где же я смог бы с вами встретиться?
— Нигде, — сказала она тихо. — Я не рискнула бы даже ради тысячи, не то что сотни. Но если вы готовы переправить мне деньги, я позвоню. — Она вдруг замолкла, потом мне показалось, что она вскрикнула и, наконец, в трубке щелкнуло — отбой.
Я бросил трубку на рычаг и в три прыжка очутился на улице. Из “Силвера” никто не вышел. Я почти бегом пересек улицу и вбежал в закусочную.
У стойки — лишь один водитель грузовика. Официантка, неся в руках поднос, как раз выходила из кухни. Я заставил себя успокоиться и с беспечным видом вошел в бар.
Там никого не было, кроме Олли. А он чистил автомат для содовой воды. Механизм уже был разобран и разложен на газете. Я с глупым видом огляделся: а Олли, увидев меня, вздохнул и сказал: