— Он обрисовал ее не самыми светлыми красками. Дама, которая любит общество иностранцев и умеет использовать эти знакомства к собственной выгоде.
— Столь пристрастная характеристика подчеркивает и достоинства этой женщины: решительность, самообладание, целеустремленность, всестороннее образование, знание языков. В подобных показаниях надо видеть и другую сторону.
— Но Жарский утверждал, что эта дама строит виллу и нуждается в деньгах.
— Вы, поручик, опять возвращаетесь к мотиву преступления. Но такой мотив можно с успехом применить ко всем допрошенным. Одни имеют много, а хотели бы еще больше. Другим, например Земаку, не везет, и они хотели бы поправить свое положение. На этой лошадке нам далеко не уехать.
— Значит, допросим Медяновскую. Но сперва посмотрим, что у нее нашли при обыске.
Милиционер, который делал обыск на третьем этаже, обратил внимание на три письма. Одно из Парижа, два из Варшавы. Среди них было официальное уведомление паспортного бюро Министерства внутренних дел о том, что «заграничный паспорт гражданки Барбары Медяновской готов и будет выслан после соответствующей оплаты». Если судить по размерам суммы, паспорт давал право на выезд в государства Западной Европы.
Следующее письмо пришло из Парижа. Оно было на польском языке, но с орфографическими ошибками и несколькими английскими словами в тексте. Видно было, что писал его иностранец, выучивший польский язык, или поляк, давно живущий за границей. В письме содержались инструкции на предмет различных машин и химических веществ, предназначавшихся для польского импорта. Подчеркивалась важность этих сделок. В конце давались заверения, что при удачном исходе пани Медя-новская может рассчитывать на признательность фирмы, а в случае отъезда из Польши — на соответствующую работу в любой стране, где фирма имеет свои филиалы, Кроме того, в письме оговаривалось, что ближайшая поездка лани Барбары за границу не будет сводиться только к практике в одном из отделений фирмы. Предусмотрены также отдых и туризм. Все расходы покроет фирма в качестве компенсации за проделанную работу. Возмещены будут и паспортные расходы. Характерно, что бумага не была бланком фирмы и на ней стояло имя, а не фамилия отправителя.
В третьем письме строительная контора уведомляла, что дом на Мокотове подведен под крышу. Перед началом отделочных работ заказчики должны сделать очередной взнос. С пани Медяновской причитается, согласно договору, сумма в шестьдесят тысяч злотых. Деньги должны быть перечислены не позднее конца месяца, несоблюдение срока может повлечь за собой приостановку работ.
— Прекрасный мотив преступления! — с удовлетворением заметил подпоручик. — Необходимость уплатить крупную сумму за строительство дома. К тому же есть возможность вывезти драгоценности за рубеж. А если земля в родной стране загорится под ногами — устроиться за границей постоянно. Всё сходится!
— За исключением молотка и лестницы, — проворчал полковник.
— А если редактор Бурский был прав? Возвращаясь от «Кмицица», Медяновская могла приставить лестницу к балкону.
— Это не согласуется с показаниями Крабе и пани Зоей. Они не видели лестницы еще за четверть часа до обнаружения преступления.
— Нельзя иметь абсолютной уверенности, что допрошенные назвали точное время. А вдруг они ошиблись минут на десять? И Медяновская вернулась позже часа, названного пани Рузей? Она приставила лестницу, когда Зося уже ушла с балкона.
— Не могли же двое ошибиться одинаково — ровно в десять минут!
— Тогда послушаем, что нам скажет пани Барбара Медяновская.
Глава двенадцатая
Войдя в столовую, Медяновская сразу увидела письма, изъятые в ее комнате.
— Насколько мне известно, — сказала она, занимая указанное подпоручиком место, — милиция вправе производить обыск только на основании письменного разрешения прокурора. Были ли у вас такие полномочия, когда вы входили в мою комнату?
— Мы действуем на месте преступления и обеспечиваем сохранность вещественных доказательств. В этой ситуации мы не имели времени, да и не считали необходимым запрашивать санкцию прокурора. Если вы с этим не согласны, у вас есть право обратиться с жалобой в Краковское воеводское управление или в местную прокуратуру. Когда милиция осматривала вашу комнату, там присутствовал в качестве свидетеля директор пансионата.
— Я подумаю, не написать ли мне жалобу.
— Мы узнали, что у вас денежные затруднения. Как вы намерены их уладить?
— Как вас понимать? Вы предлагаете мне денег взаймы?
— Увы, милиция ссуды не предоставляет. Зато нас часто интересует, где люди в случае острой необходимости достают деньги.
— И к каким же выводам вы приходите?
— Порой человек, которому срочно понадобились наличные, берется за молоток и таким способом пытается избавиться от хлопот.
— Любопытно. И разумеется, этот человек — именно я?
— Тем более что вы едете за границу, где можете не только продать драгоценности, но, как вытекает из содержания некоего письма, даже обосноваться постоянно.
— И поэтому я строю себе виллу на Мокотове, для чего мне и необходимы наличные. Вы великолепно рассуждаете. Единственный недостаток — отсутствие логики.
— Логика есть. Вы начали строить дом до того, как подвернулась оказия приобрести состояние одним точным ударом молотка. И письмо с недвусмысленным предложением «выбрать свободу» пришло как раз перед нападением на ювелира. Расчет был простой: вилла на Мокотове стоит не больше нескольких сотен тысяч злотых. А драгоценности — около миллиона. Дело выгодное, даже если-продадут денежки, потраченные на строительство. Пусть вилла остается Польше, а я с брильянтами уезжаю за границу.
— Я не без интереса выслушала эти шедевры милицейской фантазии. А можно узнать, как я совершила преступление?
— Пожалуйста. После ужина вы умышленно вышли из «Карлтона» на мнимое свидание со знакомой в «Кми-цице». Возвращаясь — а это было примерно без четверти девять, — вы взяли лестницу, стоявшую около «Соколика», перенесли ее к «Карлтону» и приставили к балкону второго этажа. Направляясь в свой номер, вы по дороге прихватили из холла молоток. Выбрать момент, когда ювелир на минуту отлучился, чтобы позвонить, было нетрудно. Тогда вы быстро спустились этажом ниже и спрятались в комнате ювелира. Вернувшись и попытавшись зажечь свет, он получил удар в затылок. Спрятать брильянты, выбросить наружу <шкатулку, чтобы имитировать проникновение преступника в «Карлтон» извне, через балконные двери, — все это заняло у вас несколько минут. Оставалось прислушатьея, нет ли кого-нибудь в коридоре, и сразу же вернуться наверх. А сойдя в салон к телевизору, вы по пути подбросили молоток на диванчик.
— Чудесно! — похвалила пани Медяновская, которую столь грозные обвинения не вывели из равновесия. — Вижу, что у редактора Бурского появился опасный конкурент. Вам, пан поручик, надо сочинять детективные романы. Вы губите свой талант на милицейском поприще. С такой богатой фантазией…
— Интересно, будет ли у вас столь же хорошее настроение, когда прокурор подпишет ордер на арест и начнет составлять обвинительное заключение.
— Обещаю вам явиться на суд, нацепив все драгоценности, которые, как вы придумали, я похитила у несчастного Доброзлоцкого. Кстати, как он, бедный, себя чувствует?
— Его оперировали, — вмешался протоколист, — но сознание пока не вернулось. Дежурный врач сказал, что больной все еще в тяжелом состоянии.
— Мне очень жаль. Я ему симпатизировала. Он так сегодня радовался, когда продал на Гевонте два колечка. С гордостью показывал нам эти четыре сотни! Но перейдем к делу. Я хотела бы услышать, на основе каких доказательств милиция предъявляет мне столь тяжкие обвинения.
— Вас видели, когда вы сошли вниз и открыли дверь комнаты ювелира. Это было без десяти девять. Вы отрицаете?
— Вероятно, меня видел редактор Бурский. Я вспомнила, что, когда я вышла из комнаты, он поднимался по лестнице. Нет, этого я не отрицаю. Только это было чуть раньше. Не без десяти, а без пятнадцати девять. Я спустилась на второй этаж, постучала и открыла дверь в комнату ювелира. Там никого не было. Горел свет. Я закрыла дверь и вернулась. Тут я встретила пани профессора, и мы пошли ко мне. Она принесла мне «Монд», который я у нее попросила во время обеда. Пани Рогович может подтвердить, что ни молотка, ни драгоценностей у меня в руках не было. Вообще ничего не было. Я была одета в платье джерси, которое на мне и сейчас. Карманов нет. Тайник, которым женщины обычно пользуются, — бюстгалтер — тоже отпадает. При всех моих стараниях молоток там бы не поместился. Можем, если угодно пану поручику, произвести опыт. Согласны?