Если мы посмотрим на неравенство в обществе, оно может произвести геттоизацию в «анархо»-капитализме. Как замечает Дэвид Фридман, конфликт между защитными фирмами плох для бизнеса. Конфликт стоит денег в терминах используемого оружия и повышенных («деньги за опасность») зарплатах. По этой причине он думает, что между фирмами будет существовать мирная кооперация. Однако, если мы взглянем на бедные районы с высоким рейтингом преступлений, тогда ясно, что такие районы будут опасным местом. Другими словами, очень возможно что возникнет конфликт. Но конфликт повышает затраты, и таким образом цены. Значит ли это, что районы, больше всего нуждающиеся в полиции, будут также иметь самые высокие цены на принуждение к закону? Так обстоят дела со страховкой сейчас, поэтому возможно мы увидим целые районы, превращающиеся в анархию Гоббса просто из-за того, что высокие цены, связанные с опасными районами, сделают эффективный спрос на услуги правоохранительных органов близким к нулю.
В системе, основанной на «частном этатизме», полиция и юстиция будут определяться силами «свободного рынка». Как показано в разделе B.4.1, правые либертарианцы предлагают, что человек будет иметь мало прав на чужой собственности, и владелец будет законом (возможны ограничения, в некоторой степени, общим либертарианским сводом законов, возможно нет – смотри предыдущий раздел). В этой ситуации, те, кто не сможет позволить себе полицейскую защиту, станут жертвами бродячих бандитов и свирепствующих преступлений, в результате приводя к обществу, где богатые надежно защищены в своих бастионах со своими военными силами, с кучей бедных, толпящихся вокруг них для защиты. Это будет очень похоже на феодальную Европу.
Соревнующиеся полицейские силы будут также пытаться исполнять законы своих спонсоров на территориях, которые не принадлежат им, что приведет к конфликтам, только если все не согласятся следовать «общему либертарианскому своду законов» (как того хочет Ротбард). Если там существуют соревнующиеся своды законов, возникнет проблема, чьи законы выбирать и исполнять, с каждым богатым спонсором охраны, желающим чтобы его закон контролировал всю землю. И, как замечено раньше, если существует один «либертарианский свод законов», это будет «монополией правительства» на данной территории, и поэтому этатизм.
В дополнение, нужно отметить, что правые либертарианцы утверждают, что при их системе анархистские ассоциации будут разрешены, если они сформированы добровольно. Это отражает их праздный концепт свободы. Потому что такие ассоциации будут существовать внутри и будут подчиняться общему либертарианскому своду законов «анархо»-капиталистического общества. Эти законы будут отражать и защищать интересы и власть тех, у кого есть капиталистическая собственность, это значит, что если собственники не согласятся, вести анархическую жизнь будет почти невозможно (Прекрасно говорить, что люди с собственностью могут делать, что хотят, если у вас нет собственности тогда эксперимент может оказаться трудным – не говоря о немногих областях, которые сами себя обеспечивают. Анархические комунны будут подчиняться рыночным силам, рыночные силы подчеркивают и вознаграждают качества, противоположные ценностям, на которых основана коммуна). Таким образом, мы должны покупать право быть свободными!
Если, как того желают анархисты, большинство людей откажутся признавать или защищать права частной собственности и станут свободно собираться, чтобы организовать свои жизни и игнорировать боссов, это будет классифицировано как «инициация насилия» при «анархо»-капитализме, и поэтому репрессировано. Другими словами, как в любой авторитарной системе, «правила» «анархо»-капитализма не развиваются вместе с обществом и его меняющимися концептами (это можно увидеть из популярности естественного закона среди правых либертарианцев).
Поэтому, при «анархо»-капитализме вы будете свободны следовать (капиталистическим) законам и вести себя в границах этих законов. Только в этом контексте вы можете экспериментировать (если у вас хватит денег). Если вы выступаете за эти границы, тогда вы будете подвержены принуждению. Количество этого принуждения, нужного для того, чтобы предотвратить такие действия, зависит от того насколько люди хотят уважать закон. Следовательно, «анархо»-капиталистическое общество не способствует социальным экспериментам и свободной эволюции, как любят утверждать его сторонники. На самом деле, будет происходить противоположное, так как любая капиталистическая система будет иметь неравенство богатства и власти внутри него, таким образом обеспечивая, что возможность экспериментировать будет у тех, кто может себе это позволить. Как сказал Джонатан Волф, «представление о людях, свободно переходящих от одной утопии к другой, до тех по пока они не найдут свой рай, игнорирует мысль, что некоторые выборы могут быть необратимы… Эта мысль может привести к спекуляции о том, применим ли закон эволюции ко многим утопиям. Возможно, в долгосрочной перспективе мы найдем структуру, регулируемую законом выживания наиболее экономически приспособленных, и поэтому мы ожидаем увидеть развитие не разнообразия, но однородности. Эти сообщества с большой экономической силой в конце концов впитают в себя всех, кроме самых устойчивых сообществ вокруг себя». [Robert Nozick: Property, Justice and the Minimal State, p. 135]