Вячеслав Г-Арь
Чеченская сексуальная эволюция или "Ширли мырли" боевиков
Выскочив в университетский коридор, на вопрос однокурсников
"Куда?" я выдохнул; "В Африку". И все поняли. Африканский банту-стан, куда я получил распределение, это Кень- Юрт на берегу
Терека.
Годы спустя, любуясь яркой красотой Кении, я с сожалением подумал об этой превратности Судьбы. Африку увидел, а полузаброшенный чеченский Кень-Юрт не довелось. Великий господин Блат отменил
"ссылку" и определил учительствовать в пригородный район Грозного, пос. К..ло.
(По ряду этических – эротических моментов (героям и героиням повествования сегодня 41-43 года) и из инстинкта самосохранения
(думаю, не надо расшифровывать) наименование поселка зашифровал. В
Чечне и так поймут).
От "Минутки" (одного из трамвайных колец Грозного, в районе автостанции "Южная") каждое утро в семь ноль пять, мы – учителя, отъезжали по трассе "Грозный-Гудермес". А через полчаса – сорок минут прибывали в К…ло.
Автобус подвозил почти к школе. Метров шестьдесят, что надо было пройти, иы постепенно погружались в иную национально-культурно социальную среду. Со стороны подворий несся рев ишаков. То был местный вариант петушиного кукарека. Все чаще попадались группы учеников. Обшарпанные, замызганные младшеклассники. Это еще не люди.
Безвкусно – тяжело оформленные в шикарно- парчовые платья и обвешанные золотом старшеклассницы. Невесты-товар. Но это тоже – еще не люди. Молодцеватые аккуратно и модно приодетые их сверстники.
Мужчины- люди. Среди них были и великовозратные, лет по двадцать.
Они имели отсрочку от армии до окончания школы.
Ребята расходились по классам, мы- учителя, поначалу шли в учительсткую, чтоб через полчаса войти в класс.
Достались мне, в основном, четвертые – пятые классы. Литературу вел в старших классах. Классным папой был в четвертом "Б".
Личность не стандартизируется и не программируется. Корнем подхода к моим воспитанникам было единственное- учет национального фактора. (фу! ну и топорен официоз. Ведь большинство в каждом классе
– чеченцы. Потомки именно тех "татар", густо населявших прошловековую русскую литературу. И сними надо читать "Кавказский пленик", тем более лермонтовский "Валерик"!. Или, пишешь на доске, к примеру, безобидное "как-будто", а класс за спиной, явно, в замешательстве. Во второй части предлога для них звучит матерное наименование женского органа.
В один из первых сентябрьских дней, после первого урока, залетает
Володя Е. и с порога кидается ко мне, сменявшему его в 4-м классе.
"Зайдешь, не вздумай ржать!" Расшифровать предупреждение отказался.
И, все-таки,подготовил к "сюрпризу" в правом ряду. На первой парте Супьян с единственным правым глазом, да и тот- заплыл ярким синяком.
На второй – его друг и вечный противник по дракам. Хаваш, Тоже одноглаз, но – на правый глаз. А левый сияет еще большим "фонарем".
За Хавашем его брат с расходящимся косоглазием и громадной чернильной кляксой на носу. Впечатление, что на каждой половине его выпуклой мордахи по глазу. Замыкает "галерею" толстушка с сходящимся под острым углом косоглазием. "В собственном носу соплю разглядывает"- съязвил тот же ххохмач Е-в.
Специально ли он так рассадил несчастных? Или их сочетание оказалось случайным – не знаю. Думаю, Е-в рассадил. Он был чертовски наблюдателен и способен на хохмы.
Все это – внешние признаки вырождения. А сколько явно дебильных детей! И больно смотреть, как рядом с дебилами чахли два-три по-настоящему толковых человечка. Светлые головушки были у брата и сестры Сайдуллаевых, у Минкаила Махмудова, Саида Чакоева, у других ребят из параллельных классов. Глаза ярких умничек сверкали звездочками на темном небосклоне убогости и дикости.
Внутри национальной общности дети были, конечно, несхожи Даже близнецы, братья и сестры.
Если о близнецах, то в моем 4 "Б" такими были брат и сестра
Хаджимуратовы. Живописное лицо Асет не портила даже легкая косоглазость ярко блестящих темых глаз. Такими были лики на иконах
13-го века (лик в три четверти оборота). Смышленная, аккуратная, крепкая девочка. Рядом брат- Адам. Мелкий, глупый, с бегающими мутными глазками, пацаненок-недоносок. Не верилось, что он старше сестры на несколько минут, так они несхожи.
Фамилии многих, чьи светлые лики, каждый день в течение года сияли в классе предо мной, естественнно, стерлись из памяти.
Остались в памяти светлые деитские лики. Но помнится и уродливое.
Неприкаянный, неухоженный уродец и уже в то время сволочь, Супьян.
(Как каламбурил Е-в "Супьян- с утра пьян). Маленький "квазимодо" был приземист. Поражала его непропорциональность во всех проекциях.
Маленький ростом, одноглазый, Супьян наслаждался любой возможностью извращенно напакостить любому, попавшему в поле его "деятельности".
В ответ на попытку доброго слова (ребенок же!) опасливо озирался и оскаливался пугающей ухмылкой звереныша. Тем более зверел он при попытке волевого пресечения его каверз. Особую ненависть он питал к девочкам. Одиннадцатилетний выродок озарялся, если удавалось резко ущипнуть за интимное место рано взрослеющих южанок. Зная, что две трети сверстниц еще редко имеют возможность носить белье, с диким ревом наслаждался видом поднятого подола. Единственной возможностью урезонить дебила была изоляция.
Очевидно, Супьян был дегенератом. Яркое подтверждение частого в замкнутых тейпах внутрисемейного кровосмешения. Признаки вырождеия нации были многосторонни: наряду с яркой уродливость была гипертрофированная (на уровне т.называемой божественности) античная красота.
Откуда вырождение?
Чеченское село всегда было родовым, то есть местожительством определенного рода. Аллероево, Чахкиево, Мехкеты, и т.д. – фамильные вотчины. В К…ло, видимо, было три рода. Хаджимуратовы, Сутиевы,
Магомадовы. В начале 19 века вайнахов (чеченцев и ингушей) было не более двухсот тысяч. Супружеские связи на территории Чечни и
Ингушетии складывались внутри только одного, крайне двух соседних родов. С осташльными 13-15 родами была кровная вражда. Пришедшие на
Терек казаки "разбавили" лишь равнинных чеченцев, но ведь большинство жили в горах!. Правда, и среди казаков появилось немало рыжебородых горбоносых и смуглых. Так что "опыление" было взаимным.
И лишь при советской власти, едва ли не насильственно -"прооцесс пошел" – ареал связей расширился. Свою лепту внесло переселение в города (их всего три и лишь Грозный – около полмиллиона к концу 80-х годов 20 века). Потом геноцидное переселение в Среднюю Азию в ходе которого погибли десятки тысяч прежде всего женщин, девочек (даже в этой трагедии женщины оставлись нелюдьми- их бросали умирать при первом же чихе, а нередко и убивали как лишний рот). Но переселение оказалось и в благо- назапд через пятнадцать лет вернулось немало детей с явно азиатской раскосостью. Население чечнцев к началу ельцинского геноцида России было менее миллиона (население
Республики в целом- около 1,5 миллиона)… И тем не менее ограниченность связей внутри родов доскладывалось в поселке К…ло до неизбежного кровосмешения. Ходили слухи об отношениях, граничивших с половым безрассудством. И это в той или иной степени окультуренном поселке под боком у громадного промышленного центра. А что дальше- в горах?
На своем опыте знаю, что, конечно же, старики – чеченские старейшины прекрасно знали о начавшейся трагедии. И боролись с этим как могли. Но столь тайно, что их потуги воплощались с трудностями, похлеще организации переворота в какой-либо стране. В город из аула приезжали посланцы. Блуждали по универу, нефтяному, воинским частям, а то и просто по улицам. Выбирали парня подходящего "качества" невайнаха (нечечнца). Крали, реже- уговаривали – покупали. Тайно привозили в аул. Совершали определенный мусульманский обряд. Потом приводили укутанную по глаза девочку, которой через сутки – двое замуж за местного. После "брачной" ночи парень с вознаграждением возвращался в город. Как правило, не зная, в каком селе был. Это в лучшем случае. Бывало, побыв мужем девочки до явных признаков удачности "мероприятия", несчастный исчезал. Перед чистотой рода жизнь неверного не имела никакого значения.