– Лежу уже неделю, волком вою. Мои ушли в горы, а меня мелехо контузило на последнем задании – не взяли. Вот водку пью. Я одобрительно качаю головой, как будто в водке полно витаминов и минералов. Петр разливает по второй.
– За дружбу, – коротко говорит он и вливает в себя огненную жидкость. Не закусывая спрашивает: знаешь, что за полковник заходил, я мотаю головой. Это самый главный в Республике по нашей линии. Хороший мужик, но опыта ноль. Сидел всю жизнь где – то в Европе, а на старости на войну отправили, залетел что ли… Петр замолчал.
– А твои куда пошли? – спрашиваю и откидываюсь к стенке палатки. Под кроватью у Петра вижу целый арсенал оружия: Вал, АК и Шмель.
– В горы, – односложно отвечает Петр. Есть там вопросик не закрытый. И наливает по третьей. Не чокаясь, пьем за погибших. Петр захмелел, чувствую, что эта не первая его бутылка за день. Помолчали, неожиданно собеседник отрывисто заговорил:
– За меня третий стакан уже раза три можно было поднимать… Но бог хранит… Почему не знаю. Эта командировка у меня 8 – ая. Начал с первой компании сопляком, летехой. Заходили в декабре в Грозный… Ну ты знаешь как все было, Грачев горло драл что возьмем город за дни, к новому году, как подарок Президенту, а вышел кровавый винегрет с украшениями.
– Ты где заходил? – интересуюсь я, рассматривая фотография моря висевшую над кроватью Петра. Вид пальм и белоснежного песка совсем не вписывался в интерьер военной палатки.
– Я заходил в составе Восточной группировки под руководством Стаськова. Заходил в сводном отряде. Знаешь, почему сводном? Потому что личного состава не хватало, собирали всех в кучу как овец. Бардак был ужасный ни связи, ни командования… Да… Это было преступление и безумие загнать колонны войск в город, напичканный боевиками и оружием… Шли отсюда, со стороны Ханкалы, я был командиром взвода разведки. Шли первыми. Вошли на окраину города, сразу понял, что худо будет. Затягивают в центр, а в домах бойки сидят наблюдают. Я взял ПК у молодого, потому что он с рогатки только стрелять научился, а все пулеметчики – смертники, – рассказывал мне Петр. Первая задача любой из сторон – снять пулеметчиков, сосредоточив на них большинство огневых средств.
– Да, я сам в училище два года с ПК отбегал, – поддерживаю разговор я. Штука смертоносная, вот ее сразу и пытаются подавить обе стороны.
– Возле автомобильного моста через Сунжу начался бой. Посыпало со всех сторон, за первые минуты процентов 30-40 личного состава из строя вывели. Я упал в воронку с вторым номером и начал отстреливаться. Основные силы застряли. Понял сразу, что хана нам, но виду не подаю, подбадриваю бойцов. Через час попало в нас с гранатомёта, разбросало всех… «Чехи» пошли в атаку, кто мог отбивался, кото не мог того добивали. Кто-то подошел к мне… Я лежу кровью залитый, чувствую, что «чех» меня рассматривает. Слышу его дыхание и жду своего последнего выстрела. Но «чех», постояв, поддел лезвием кинжала шнурок и срезал с шеи жетон. Стрелять не стал… Почему до сих пор не пойму… Потом сутки выползал к своим…
Помолчали. Петр закурил, пустив сизый дым в приоткрытое окно палатки. Помолчав добавил:
– Чехи с жетонов убитых солдат четки делали. Это считалось круто, среди боевиков… Я пару раз находил в карманах убитых такие «гроздья» на кожаной веревке…
– Да, судьба, – говорю я и подеваю кусок тушенки. Захмелев, проникся историей Петра и думаю, о том, что пришлось пережить этому человеку. С соска умывальника сорвалась набрякшая капля, ударилась о железную раковину, издав как мне показалось, невообразимый грохот. И что дальше? Не навоевался? Чего на вторую компанию пошел?
– Отлежался в госпитале в Ростове – на – Дону, печенки немного удалили, и осколки с руки достали, а так ничего. Хоть снова в бой, но Грозный уже взяли. И Рохлин признал действие Западной группировки, как не выполнившее задание… Да… Сколько народу полегло и силы на себя оттянули, а оказалось, что приказ то не выполнили. Узнав об этом от представления на награду, отказался и поехал служить в Витебск. А тут и вторая компания подкатила, я по рапорту опять сюда нырнул… Зачем не знаю, и Петр посмотрел на фотографию океана. А так я моряком хотел стать…
– Настоящий викинг, – пытаюсь сделать неловкий комплимент Петру. Тот резко отрезвел, сидит как вроде и не пил, только глаза мутные и умело играется штык ножом, вертя его в пальцах, легко и виртуозно.
– Вот полковник наградить меня собрался, коллектива ждет с задания – без всякого выпендрежа, – говорит Петр. Прошедший кровавую мясорубку и насмотревшийся на ужасы войны, Петр, наверное, потерял всякие иллюзии и относился к наградам равнодушно. Ну, давай подремлем, говорит Петр и откидывается на подушку.