В канун Нового года в Грозный вновь вошли танки. На этот раз это были уже части Российской армии. Когда стало ясно, что Грозный вот-вот возьмут федеральные войска, Болтнева увезли в Шали, в бывший следственный изолятор районной прокуратуры, где бандиты устроили тюрьму.
Заместитель командира роты 57-го полка Борис Болтнев поделился со мной своими воспоминаниями:
«В Шали нас перестали кормить. Ну, там были такие ребята достаточно суровые. Могли и вывести пострелять тебе под ноги или, допустим, над головой пострелять».
Судя по всему, охранники были хорошо знакомы с тюремными порядками. Видимо, прошли эту школу, сделав по несколько ходок в зону. Поэтому все устроили по своему разумению. В камере вместе с Болтневым постоянно находилось еще около 10 человек. То и дело к ним подсаживали стукачей из местных, которые слушали, а потом передавали охране, о чем говорят заключенные. В этих ужасных условиях пленные были брошены выживать.
Борис Болтнев продолжает свой рассказ:
«Воду пили из батареи отопления. Трубу сломаешь, допустим, она не действует. Оттуда течет вода, зеленая такая. Либо из речки. Либо вот я канализационный люк во дворе нашел. Веревка тонкая была, я ее опустил туда — воды набрать. Но она оборвалась». Оказалось, что один из пленных, контрактник, служил в Афганистане вместе с боевиком охранником. Заключенному разрешили сообщить о себе жене. И та вскоре приехала в Шали. Борис написал на каком-то бланке телефон родственников, эту записку его товарищ сумел передать жене во время свидания.
Моя собеседница — Лилия Романова, мама капитана Андрея Романова. Вот что она рассказала:
«Те люди позвонили жене Лене, что он находится в Шали. Она прибежала и говорит: «Борис о себе сообщил!» Но наш Андрей, когда уезжал, сказал: «Я никогда семью под удар ставить не буду. Я никогда номеров ни матери, ни семьи никому давать не буду. Все, что случится, случится только со мной». Он все время такой был».
Лилия Романова поехала искать сына Андрея. Добралась до Хасавюрта. Оттуда местные жители на собственной машине привезли ее в Шали. Здесь ей рассказали, что пленные находятся в бывшем следственном изоляторе. Через несколько дней женщина все же упросила охранников разрешить ей встретиться с Болтневым.
Лилия Романова продолжает свой рассказ:
«Его ввели, на стул сел. Я говорю: «Боря, ты как? А Андрей-то где?» А он говорит: «Андрей дома». И он стал рассказывать все, начиная с Хасавюрта. «Нас, — он говорит, — там распределили по трое. И вот в 11 часов вечера входит чеченец и говорит: «Романов, идем с нами». А я, — он говорит, — боялся без Андрея оставаться. Встал и говорю: «Возьмите меня с Андреем». А он говорит: «А ты пока посиди».
Бориса боевики считали неблагонадежным. А он и вправду задумал бежать. План был прост. Во дворе стоял заправленный «КамАЗ», захваченный боевиками. Ночью, когда большинство бандитов спит, Болтнев планировал хитростью заставить охранника открыть дверь камеры. Скажем, обозвать или как-то еще его оскорбить. Затем попытаться оглушить или даже убить, потом выбраться во двор. Тихо вывезти грузовик — и по газам. Дело оставалось за малым: уговорить водителя «КамАЗа», который был сокамерником Болтнева. Правда, выяснилась еще одна сложность.
Рассказывает Борис Болтнев:
«Весь вопрос был в том, что никто из нас не знал, в какую сторону ехать. И где вообще что находится. Нас туда везли с завязанными глазами в автобусе. То есть я поселок не знал. И, в принципе, никто не знал. Но в любую сторону можно попробовать. Ну, хорошо, что нашлись люди, которые не согласились».
Наверняка беглецов бы поймали. И тогда их учесть была бы предрешена — смерть. Но судьба опять распорядилась по-своему. Водителя «КамАЗа» отпустили в обмен на тела погибших боевиков. Накануне рядом с Шали морские пехотинцы уничтожили бандгруппу, трупы заминировали. Пленному водителю выдали кусок грязной простыни. Тот сделал из нее флаг, наподобие парламентерского. И отправился сдаваться к своим.