— Но зачем? Я же тогда буду совсем бесполезен, — удивлённо прошептал Навигатор.
Он стиснул в ладонях кружку, мутная вода в ней плеснула и пролилась через край, капли потекли на клетчатое покрывало. Охнув, он с тревогой уставился на рыхлые, колышущиеся икринки, утешительно защебетал им что-то, в один миг забыв о Капитане.
— Сможешь посвятить себя детям, — сказала она, поднимаясь.
К вечеру, закончив с исследованием остатков протухшей икры, Док однозначно заявил, что ни о каких детях не может быть и речи. Кладка действительно оказалась неоплодотворённой. Душевую Док с горящими глазами выскреб подчистую. Свободного от дежурства Лингвиста Капитан отправила ему на помощь, он возражать не стал, но робко заметил, что имел в виду несколько иное, когда просил найти ему подходящее занятие.
Запах остался. Он призраком бродил по вентиляции, появляясь то в одном, то в другом отсеке. Каждый раз проходя мимо двери в ванную, Капитан думала о том, что после рейса придётся заказывать высокотемпературную чистку.
О том, что из оставшихся икринок никто не вылупится, Навигатор узнал последним. Вечером Кок пришёл в его каюту и просидел там два с половиной часа, потом сбегал за жестяной коробкой от кофе и попросил Капитана ничему не удивляться.
Вдвоём с Навигатором они устроили икринкам космические похороны. Чтобы коробка не пахла, её обернули в несколько слоёв термоткани, обвязали траурной лентой — Капитан опознала в ней любимый галстук Лингвиста, — и торжественно опустили в мусоросжигатель в присутствии всего остального экипажа.
— Ещё древние люди устраивали похороны в огне, — сказал Кок, ободряюще похлопывая теутида по плечу. — Пусть пепел от этих икринок развеется по гиперпространству, но память о них навечно будет с тобой.
***
До Беты Треугольника оставалось всего две нити. Следующий узел лежал у Алголи — тройной звезды в пустой, необжитой системе. В ней не было ни планет, ни астероидов, ни торговых станций. На пути к следующей точке входа «Напёрстку» встретилась только парочка исследовательских кораблей, судя по характерной форме корпуса, принадлежавших вермилингам.
Две звезды — огромный белый субгигант и пушистый жёлтый карлик, похожий на старое доброе земное Солнце — находились почти вплотную друг к другу; третья, массой близкая к субгиганту, но куда меньших размеров, вращалась вокруг них, чуть поодаль. Защищаясь от жёсткого излучения, «Напёрсток» поднял дополнительные щиты. Видимый свет они тоже ограничивали, потому через иллюминаторы звезды казались разноцветными меховыми шариками.
— Ты же знаешь, что этот жёлтый карлик массивнее субгиганта? — спросил Кок у Капитана вечером за чашкой чая.
Они наблюдали за звёздами в окно кают-компании. До следующей точки входа оставалось шесть дней пути. Внутреннюю область системы пришлось огибать с большим запасом: на преодоление мощной гравитации тройной звезды ушло бы почти всё оставшееся топливо.
— Это известный парадокс, — ответила Капитан. — Его изучают в школе. Алголь А и Б образуют двойную систему, вращаясь вокруг общего центра масс, что означает их приблизительно одинаковый возраст. Массивные звёзды стареют быстрее, а это значит, что субгигант должен быть намного массивнее карлика. Но эти звёзды вращаются друг вокруг друга настолько давно, что их взаимодействие изменилось. Изначально Алголь Б был намного массивнее своего компаньона, но когда стал субгигантом, приблизился к нему настолько, что начал отдавать ему своё вещество. На данный момент жёлтому карлику досталось уже почти четыре пятых его массы.
— Выходит, сперва субгигант притянул к себе своего компаньона, чтобы поделиться с ним своей массой, — меланхолично сказал Кок, — а теперь обречён отдавать ему всего себя, пока не истратит всю свою массу и не сожмётся до белого карлика. А в конце их обоих поглотит взрыв сверхновой. Какая жестокая судьба…
— Всего лишь стандартный этап эволюции звёзд.
В слабом свете, льющемся в иллюминатор, Кок выглядел изнурённым, будто бы постаревшим на десяток-другой лет. Улыбка сошла с его лица, стал темнее и тяжелее взгляд, и каждая чёрточка заострилась. Он, должно быть, не замечал, что Капитан наблюдает за ним, прислонился плечом к стене у иллюминатора, сгорбив спину, и двумя руками обхватил кружку.
— А третий, Алголь С, только круги наворачивает вокруг этой парочки, — проговорил он невесело. — Отцепиться он от них не может, потому что центр масс общий. Интересно, о чём он думает? Может, хочет себе тоже кого-нибудь завести?
— У звёзд нет сознания, — с осторожностью заметила Капитан. — Они не могут ни о чём думать.
— А если бы могли? — поймав её взгляд, Кок тут же преобразился, натянул улыбку и встал ровнее. — Эти звёзды такие одинокие, даром что их тут сразу три. Ни планет вокруг них, ни станций. Представляю, как им грустно без друзей!
— Кажется, тебе тоже нужно хорошенько отдохнуть, — Капитан коснулась его локтя. — Давай после рейса останемся в системе Веги? Закажу детали, обновим жестянку. Она тоже устала.
Он сощурился, поднял бровь.
— Ты что это, Кэп, предлагаешь вместе провести отпуск?
— Да, вместе. Всей командой, — подтвердила она.
— А, ну да, я это и имел в виду, — с деланным воодушевлением закивал Кок и тут же продолжил с уже искренним энтузиазмом: — Может, на Альфонсо спустимся? На южном континенте в это время года отличная рыбалка. Мы бы с братом научили щуплоногого рыбачить. Вдруг начнёт сам себе пропитание добывать? И поплавать сможет в чём-то побольше душевой.
— Он тебе, кажется, нравится, — заметила Капитан, допивая чай.
Кок явно хотел возразить, но только пожал плечами.
— Сперва я думал, что просто его жалею — ну до того он иногда убогий. Потом боялся, что приманка эта его действовать начинает, я же ему сейчас единственный ужин, а недавно понял, что уж я-то смогу различить гипноз и настоящие чувства — мне они прекрасно известны… Наверное, дело в том, что он просто хороший. Даром что щуплоногий. И всё-таки, ты уж прости, но я рад, что из икры никого не вывелось.
— Наш бюджет не пережил бы кучу маленьких теутидов, — кивнула Капитан. — И места бы не хватило. Тесно у нас…
— Зато уютно! — заспорил Кок.
Она встала ближе и прислонилась виском к его плечу, глядя на то, как вращаются один вокруг другого шерстяные шарики-звёзды.
***
За шесть дней пути в открытом космосе Капитан окончательно уверилась в том, что слухи не врут, и луми действительно приносят несчастья: Кок прищемил себе руку дверцей холодильника и вывихнул три пальца, турбина второго двигателя забилась космической пылью и едва не вышла из строя, а у Дока обрушилась система в персональном компьютере и разом пропали все сохранённые данные.
Когда «Напёрсток» покинул систему Алголи, терпение у Капитана иссякло, и она отправилась в грузовой отсек. Луми сидели в гамаке из термоткани, уткнувшись в голо-экран коммуникатора, и подняли на неё удивлённый взгляд.
— Мы можем быть чем-то полезны? — выражение лица у них быстро сменилось на нейтральное.
— Очень на это надеюсь. Я всё ещё не уверена в том, что это не суеверный бред, но, пожалуйста, объясните, почему на моём корабле творится чёрт-те что.
— Мы не виноваты в ваших бедах, — луми вылезли из гамака и отложили коммуникатор, — но, как и обещали, платим тройную цену за сложность рейса. Отвезите наш груз в систему Альфы Треугольника, и мы больше никогда не встретимся.
Капитан с трудом удержалась от желания хорошенько пнуть их ненаглядный груз и только с чувством выругалась.
— Если завтра вдруг откажет Сеть, мы слетим с нити, понимаете? — сквозь зубы спросила она. — Нас размажет по гиперу, мы застрянем в вечном нигде между двумя узлами. Я уже видела такое и знаю, о чём говорю. Я уже потеряла в бесконечности космоса один корабль. Расскажите мне, что за херня сейчас происходит, иначе я отдам приказ сунуть вас в мусоросжигатель, обмотав термотканью, и устрою вам космические похороны.