Луми встали у ящика — сомнений в том, что это чей-то гроб, у Капитана уже не было — и любовно провели рукой по крышке, будто стирали несуществующую пыль.
— Эта информация может быть для вас опасна, — сказали они после такой долгой паузы, что Капитан уже начала прикидывать, как поудачнее замотать их в гамак, и удастся ли сделать это без помощи остальных. — Наша раса многие годы хранила её в тайне, потому мы просим вас ни с кем не делиться тем, что вы услышите.
Они присели на крышку ящика и жестом пригласили сесть рядом с собой. Капитан отказалась, но подошла ближе, упёрлась руками в бока и сверху вниз посмотрела на луми. Те выглядели живее, чем раньше, поправили волосы, облизнули губы.
— Вы можете знать, что у нас есть большие проблемы с поиском партнёров для размножения, — взволнованно сказали они. — У нашего вида двенадцать половых хромосом, и у каждых луми имеется комбинация из шести — таким образом, получается девятьсот двадцать четыре пола. Сочетание изменяется под влиянием различных внешних условий. Наш вид довольно малочисленный и не обладает высокой продолжительностью жизни, потому, когда мы заселили свою систему, попались в изоляционную ловушку. Шанс найти партнёра с подходящим полом очень мал. Определять сочетание хромосом друг у друга мы можем по феромоновым маркерам, но выделяемые нами феромоны ядовиты для большинства гуманоидов, в чьих нервных клетках присутствуют ионные каналы, потому все луми, работающие с другими гуманоидными расами, блокируют у себя работу феромоновых желёз. Мы собственноручно оставили собственный вид без будущего.
— Как это связано с несчастьями, происходящими на моём корабле? — недовольно спросила Капитан.
— Наши учёные нашли способ вмешиваться в теорию вероятности, — ответили луми. — Шансы того, что с нами случится такое маловероятное событие, как встреча партнёра, были многократно повышены, но это повлекло за собой последствия. Вероятность всех прочих связанных с нами событий тоже изменилась. Мы не создаём неприятности, мы это уже говорили. Просто очень часто оказываемся там, где они произойдут. Уверены, ничего из случившегося за этот рейс не было невозможным.
— Охлаждающий контур главного двигателя давно требовал техосмотра, — задумавшись, согласилась Капитан. — Брачный период у Навигатора начался ещё до того, как вы попали на корабль… но это означает, что шанс чего-то удачного тоже повышается?
— Возможно, кому-то из вашей команды весь рейс сопутствовала невероятная удача, — предположили луми.
— Разве что Навигатору в картах, — Капитан откинула за спину косы и потёрла лоб. — Может быть, он действительно не жульничал… Выходит, всё, что произошло с нами в рейсе, случилось бы и без вашего участия, просто вы так удачно оказались в нужном месте в нужное время. А что же стало с кораблём Навигатора? Как, вы сказали, он назывался…
— «Прекрасная Гортензия». Орбитальная станция того же класса, что и «Одинокая Орхидея» вашей заказчицы. «Гортензия» была одной из баз контрабандистов, специализирующихся на редких и вымирающих расах. И нас, и вашего Навигатора содержали там в качестве объектов изучения. Те, кому известна особенность луми, согласны много заплатить за то, чтобы научиться ею управлять. Шанс того, что нас найдут и спасут, был очень мал, но вы должны понимать, в нашем случае это не играет роли. Чем больше луми находится в одном месте, тем сильнее изменяются вероятности. В ходе захвата «Гортензии» энергетическое ядро станции было уничтожено, и она взорвалась.
— Надо же, такое ещё происходит в наше время, — Капитан с размаху опустилась на ящик рядом с луми и сжала виски. — Контрабандисты, захват станции, взрыв энергоядра… звучит как что-то из мультсериала, который так любит Навигатор. Вероятность того, что стабильность энергоядра будет нарушена, почти нулевая, впрочем…
Луми кивнули.
— Один из тех, кто нас спас, сейчас находится в этой капсуле, — сказали они, снова любовно погладив крышку.
— Значит, это действительно гроб, — Капитан уже ничему не удивлялась.
— Это анабиотическая капсула. Мозговая деятельность лежащего в ней человека почти угасла. Его тело сильно повреждено, и шансы на выздоровление близки к нулю, но мы считаем, что на нашей планете, в окружении многих луми, это может измениться.
— Последняя надежда, — Капитан теребила кончик косы. — Выходит, мы торопимся, чтобы успеть спасти жизнь человека. Почему же вы не рассказали раньше?
— Эмоциональная вовлечённость может быть опасна для экипажа. Это главная причина, по которой мы просим сохранить всё, что рассказали вам, в тайне хотя бы до тех пор, пока мы не покинем корабль. Мы предполагаем, что чем теснее наш контакт с кем-то, тем сильнее влияет на него искажение вероятности. Имеет значение и частота встреч, и длительность личного общения, и сила испытываемых к нам эмоций. Думаем, это тоже связано с поисками партнёра. Если кто-то испытывает к нам сильную привязанность, то вероятность того, что наш пол изменится правильным образом и произойдёт совпадение, повышается. Это было всего лишь нашим предположением, но мы подтвердили его в ходе общения с вашим бортовым врачом. Он догадывался об особенностях нашей расы ещё до встречи с нами и вызвался быть подопытным.
Капитан поднялась и в нерешительности замерла перед ящиком. Из вентиляции потянуло уже привычным гнилостным душком — призрак протухшей икры добрался до грузового отсека. Луми сидели неподвижно, но в их блестящих розоватых глазах Капитан увидела сочувствие.
— Выходит, теперь и мне стоит ждать чего-нибудь невероятного, — с сомнением протянула она.
— Это очень вероятно. Нам правда очень жаль, — луми виновато улыбнулись, и она подумала — как можно было считать их холодными и бесчувственными?
Покидая грузовой отсек, Капитан решила, что придётся взять парочку отгулов и оставить управление кораблём на Старпома. Дежурить или, более того, выводить корабль с нити после всего услышанного она бы ни за что не рискнула.
***
Оставшееся время на нити Капитан провела в своей каюте, сообщив Коку и Старпому, что берёт вынужденный отгул по состоянию здоровья.
Двигалась она медленно, стараясь избежать возможных травм. Дверь попросила запереть снаружи, переоделась в пижаму и легла на койку с мыслью о том, что от волнения ни за что не заснёт.
И заснула, едва коснувшись головой подушки, забыв о вечно преследующей её в гиперпространстве бессоннице. Все тревоги и дурные воспоминания исчезли. Капитану снился отпуск в системе Веги, чистый песчаный пляж на южном континенте планеты Альфонсо. Там был Навигатор с выводком крохотных теутидов, разноцветных, с полупрозрачными тоненькими щупальцами и присосками размером с булавочную головку. Они ещё не обзавелись собственными приманками, но уже требовательно обступали одетого в гидрокостюм Старпома, лезли вверх по его ногам и доверительно заглядывали ему в лицо своими пронзительно-синими круглыми глазками.
Ей снился радостный Кок в гавайской рубашке и шортах, с деревянными китайскими палочками, торчащими в волосах. Он стоял по колено в воде и со смехом пытался удержать на вытянутых руках огромную серебристую рыбину. Инженер в ярком купальнике скакала в лазурных волнах прибоя, и солнце искрилось на влажных металлических пластинках у неё на затылке. Замотанный в полотенце Лингвист сидел под зонтиком и морщился от долетающих до него солёных брызг. Даже Док был с ними, вышагивал по пляжу, пренебрежительно поглядывая по сторонам поверх солнечных очков, и саркастично предрекал Инженеру переохлаждение.
Проснувшись, Капитан ещё долго лежала неподвижно, пытаясь почувствовать солёный запах моря, услышать плеск волны в тихом шелесте вентиляции. Но увиденная картинка не могла стать реальностью. В каюту заглянул призрачный гнилостный душок, и Капитан вспомнила обвязанную траурной лентой коробку из-под кофе. Ей живо представилась узкая, сгорбленная спина Навигатора, его дрожащие плечи и печально склонённая вихрастая голова. Он сидел на песчаном пляже Альфонсо в одиночестве — вероятность того, что на планете им мог встретиться ещё хоть один теутид, стремилась к нулю.