* * *
– Почти ночь. Разве тебе не пора домой?
– Не-а. Что там делать?
– Разве о тебе не будут волноваться?
– Я могу позвонить, предупредить. Можно я останусь?
– Не помню, чтобы я тебя приглашал.
– Ну пригласи-и-и. Ты не пожалеешь.
– И не помню, чтобы просил Создателя повесить мне на шею малолетнего извращенца.
– Кто бы говорил, – показал язык Валера, заваливаясь в кресло. – Я не хожу по гей-клубам, чтобы полюбоваться на парней в чулках.
– Конечно, тебе для этого стоит просто посмотреть в зеркало, – усмехнулся Анатолий, поправляя очки и переворачивая страницу.
– Бе, – надулся Валера. Потом потер переносицу и как бы невзначай бросил. – То есть ты только там снимал парней?
– Угу, – буркнул завуч, не отрываясь от книги.
– И много их у тебя было?
– Не считал. Около пяти-шести.
– М-м-м, – протянул Берто, не зная, как это оценить. – И долго продолжались эти отношения?
– Когда месяц, когда пару недель.
Валера вздрогнул. Внутри у него сжалась какая-то пружина. Он порывался было задать вопрос, который вертелся у него на языке, но так и не решился.
– Уже поздно, – приподнял голову Анатолий Викторович. – Вызвать тебе такси?
– Я не хочу ехать, – пробормотал Валера, опуская голову. – Те парни… Они оставались у тебя ночевать.
– Неко… Какое это имеет отношение? – нахмурился Анатолий Викторович.
– Почему ты не хочешь, чтобы я остался?
– Потому что у тебя есть свой дом. Зачем тебе оставаться? Тебе что, мало? – предположил завуч.
– Да ты… ты… Не в этом дело! – вскочил Валера. – Я просто… Ничего. Просто не хочу домой.
Берто вспомнил свой огромный дом, в котором он оставался совершенно один, особенно в тишине ночи.
И почему этот глупый завуч не понимает?
Или понимает, но не хочет этого? Боится, что Валера будет слишком навязчив. Для него Берто только малолетний школьник.
И ведь это Валера всегда навязывается следом. А самому Анатолию просто лень его оттолкнуть. Или он просто развлекается этим.
При мысли об этом больно сдавило горло.
– Ты, наверное, считаешь, что я такой же. Парень на одну ночь. Такой как deutsch hurе, – прошептал Валера. – А может, я просто приставучий избалованный мальчишка.
– В какой-то степени так оно и есть…
Берто подавился несказанными словами.
Анатолий Викторович вздохнул.
– Ты избалованный капризный мальчишка, – продолжил он. – За твоим настроением невозможно проследить. Сейчас ты смеешься, а в следующую минуту плачешь. Порой ты ведешь себя как взрослый парень, а порой как девочка с ПМС. Эти перепады выматывают. Я старше тебя почти на десять лет, и я давно не школьник и смотрю на мир совсем иначе. Думаешь, я такой дурак? Думаешь, не вижу, что с тобой происходит? Ты привязываешься ко мне. Но этого не надо. Ни тебе, ни мне. Я пытался все остановить в самом начале, это было всего пару дней назад. И это было лишь моей ошибкой. Я не должен был поддаваться, так как я взрослый человек и несу ответственность за последствия. Наверное, я пожалел тебя и довел все до такого. Но ты должен понять, должен увидеть эту черту. Мне жаль, что так произошло, что ты можешь подумать, будто я воспользовался тобой. Это не так. Да, я не должен был так поступать, но ничего уже не исправишь. Но сейчас надо остановиться, пока это не зашло слишком далеко. И нам не пришлось жалеть об этом еще сильнее... Валера. Твое место не здесь.
Парень стоял и затуманенными глазами рассматривал рисунок ковра. Таких ковров, еще советских времен, не было у них дома. Так же как и простеньких светлых обоев, погнувшегося диванчика и старого серванта.
Ошибка. Жалость.
Берто глубоко вздохнул, чтобы не задохнуться.
Нет, все правильно. Так и должно было случиться. Валера не должен был испытывать какую-то надежду, Анатолию не нужен такой мальчишка, как он. И быть он здесь не должен.
Валера развернулся и пошел к входной двери. Через три секунды Анатолий Викторович услышал громкий хлопок, и в квартире повисла тишина. Столь привычная его уху тишина.
Нет, он поступил правильно. Он должен был это сказать, пусть и в такой грубой форме. Парень не может оставаться, его место действительно не здесь. Не в маленькой квартире в обычной хрущовке, которая досталась Толе от умерших родителей. Слава Богу, Любовь Михайловна, приходившаяся ему двоюродной тетей, взяла заботу о парне на себя. Ему тогда оставалось два года до совершеннолетия.
Сейчас же он почти взрослый мужчина. А Валера совсем дитя, наивный ребенок. И уж совсем не из круга Анатолия. Он не может удерживать мальчишку рядом с собой.
Удерживать? Хм. Хотел ли Толя, чтобы Валера остался?
Он только что сказал, что не хочет, чтобы Берто к нему привязывался. Но кажется, сам Анатолий Викторович… Но ведь прошло совсем маленькое время. Когда? Для такого ведь недостаточно несколько часов.
Может, он все же хочет, чтобы что-то заполнило тишину этой квартиры.
Нет, что за вздор. Уж явно не этот мальчишка с крашенными волосами и танцующими тараканами в голове. Он кинулся в объятия завуча, ища утешения. Как только у него кончится этот период, Анатолий тут же станет ему не нужен. Или еще хуже. Нужен. Или хуже, чем хуже. Он будет нужен самому Анатолию.
Костяшки пальцев на руках еле слышно хрустнули. В следующую секунду завуч встал с дивана, отбросив книгу, и направился к двери. С четвертого этажа он спускался уже бегом, перепрыгивая ступеньки.
Тяжело дыша, он открыл дверь, ведущую из подъезда на улицу, и вылетел на свежий воздух. Уже стемнело, над скамьей зажегся фонарь...
Который освещал хрупкую одинокую фигуру.
– Сколько тебя можно ждать? – шмыгнула она. – Я в одной футболке, я почти замерз.
Анатолий Викторович подошел к скамье и остановился напротив нее.
– Почему ты не пошел домой после того, что я сказал? Почему ты остался?
– А почему ты побежал за мной?
– Вопросом на вопрос не отвечают.
– А я не играю по твоим правилам, глупый взрослый, – пробормотал Валера, слегка дрожа.
Видя это, Анатолий подошел к сидящему парню, приподнял его за плечи, побуждая встать.
– Ты простудишься, слишком легко одет.
– Прямо как наша экономка.
– Вот в этом все и дело, – вырвалось у завуча. – В экономке, твоем отце, в тебе. Зачем же тебе оставаться тут? У меня же ничего нет.
– Ты… скотина, – сквозь зубы выговорил Валера. – И из-за этого я на ночь глядя вылетел из теплой квартиры? Да плевать мне на это! Ты взрослый глупый неотесанный чурбан! Да пусть хоть мой отец выгоняет меня на улицу и лишает наследства. Ни хрена мне этого не нужно! Ты думаешь, что ничего не сможешь мне дать? Да мой отец за восемнадцать лет… Он только принимал участие в моем сотворении. Он никогда не улыбался мне по-настоящему… Он… Он…
Анатолий Викторович протянул руки и притянул дрожащего мальчишку к себе. Тот нервно всхлипывал, утыкаясь в плечо завуча.
– Пойдем домой, – вздохнул Анатолий, осторожно проводя рукой по волосам Валеры и вдыхая их запах.
Я хочу
– О, Котов, опять опаздываем? – мне показалось, что эта фраза прогремела на весь первый этаж. Я даже подскочил. И как Тамара Алексеевна меня засекла? Я же так бесшумно крался, почти сливаясь со стеной. И было бы ничего, если бы я опоздал на пять минут, но урок шел уже добрых пятнадцать. Второй урок. Конечно, мне еще так повезло, что я буквально натолкнулся на свою классную руководительницу.