Второй круг.
Я так подумал, что за мою прогулку по спортивному залу мне зачет не обвалится. А вот Дэну хорошо, ему зачет автоматом ставят за спортивные заслуги перед школой. Черт, что ты опять делаешь в моей голове? Брысь. И вообще надо попросить Лолу мне тоже зачет по информатике так поставить за бесплатную техническую помощь.
Конечно, я не претендую на лавры гения. Потому что они тут же увянут, как только я увижу задания С части по алгебре. Ну, считать я умею, это в жизни мне и пригодится.
Вот, например, я быстро шагаю третий круг, а все остальные, наверное, уже восьмой наматывают. Итого: вероятность, что я столкнусь с Денисом равна…
Бля, мозг, ты чего творишь? Каким боком тут теория вероятности, и при чем здесь вообще Ветров?!
И тут же мое самобичевание прекратилось, как только его причина пробежала мимо меня. Действительно, говорящая фамилия, ничего не скажешь. Меня обдало ветром, и я почувствовал знакомый запах его одеколона и его тела.
О. Мой. Бог.
Но он ни на секунду не остановил на мне своего взгляда. Не поздоровался, не махнул рукой. Не оглянулся.
Денис, почему?
А, точно, он ведь признался мне, что влюблен в меня. Влюблен. В меня. Он. Денис.
А еще он уезжает в Москву. Надолго, возможно, навсегда.
Я решил прибавить темп, чтобы находиться на определенном расстоянии от Дениса, дабы вновь с ним не пересечься. Похоже, что его это мало волнует. Он продолжает бежать, как ни в чем не бывало, попутно разговаривая о чем-то с Юлей.
А я остаюсь позади.
Ветров, ну куда же ты так несешься? Почему ты так сильно отдаляешься от меня?
Ты же… А я… Я…
Почему-то перед глазами все расплылось.
Я не могу бежать так быстро. Почему ты даешь мне время перевести дыхание? Почему ты так быстро принимаешь решения? Почему ты убегаешь? Зачем ты уезжаешь, тупой спортсмен?!
Горло сдавило комком.
Я этого не хочу! Не хочу. Я хочу, чтобы ты остановился. Чтобы ты дал мне время догнать тебя!
Хотелось закричать.
Я просто хочу, чтобы ты был рядом!
В этот момент до моих ушей донесся женский визг, и мне в ноги врезалась дикая боль. Я полетел вниз.
* * *
Меня разбудили голоса. Очень громкие голоса. Создавалось такое ощущение, что в мой дом случайно зашел табор цыган и решил остановиться тут. Я уже хотел встать и разогнать их, чтобы они уходили в это свое небо. Но потом мне подумалось, что будь это цыгане, моя мама разогнала бы их метлой еще раньше меня. Хотя, мы же живем в цивилизованном обществе. Она бы сделала это пылесосом.
Как видно, спросонья соображается не очень. Да еще голова гудит зверски, будто по ней долго лупили сковородкой или один раз приложили очень хорошо.
А гул нарастал. Я разлепил глаза с твердым намерением дать источнику шума нужное направление во всем известное место, но… Кое-что мне помешало. Для начала я просто впал в ступор, так как вместо моего потолка с отклеивающимися кое-где обоями мой взор уткнулся в далекий потолок, покрытый белой краской, которой тщетно пытались скрыть желтые разводы.
Над ухом кто-то упорно добивался моего внимания. Хотя при этом звали какого-то Котова и еще некоего Витю. Хм, да что же вам от меня нужно, идите, ищите там своего Собакина или как его… Стоп, стоп, погодите, Котов Виктор - это же я!
Я почти окончательно пришел в себя и сфокусировал зрение. Тогда я заметил, что надо мной кроме далекого потолка нависают с десяток голов. Причем на каждой голове было лицо. А на каждом лице красовалось очень обеспокоенное выражение.
Де-жа-вю.
– Одиннадцатый «ф» класс! Нечего тут всей толпой торчать в медпункте. Андрей Иванович, у них сейчас физкультура? Вот и отведите их туда! Думаете, я своего дела не знаю? Мне тут посторонние не нужны. Даже протолкнуться негде!
– Так, все на выход! – пробасил Дюша. – Видите, Котов жив. Что ему сделается? Он живуч, как черт. Но я его до конца года все равно на физ-ру не пущу. Иначе меня точно уволят… Не стойте в дверях, бегом-бегом! Шагом, я сказал, Дорофеев, нельзя бегать по школьным коридорам.
– Пусть кто-то один останется, – окликнула его Надежда как-то-там, – Я пока к классному руководителю схожу. Да и родителей оповестить надо, этим уж пусть она занимается.
– Да? Ладно, вот ты, Денис, останешься с Котовым. Нет, Колосова, может, не ты. Ты мне еще прыжки в длину не сдала. Всё, остальные марш на урок!
Посторонние звуки стали стихать. Я прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Так, вроде головная боль проходит, но ноги ломит, да и на ладонях чувствую ссадины. Нет, спортзал для меня точно геопатогенная зона, которую надо обходить стороной. В моем случае спорт здоровью только вредит.
Я вздрогнул, когда почувствовал, как чужая теплая ладонь обхватила мои пальцы. Его ладонь.
– Денис, – пробормотал я, открывая глаза. Тут же ощущение его кожи исчезло. Сам парень встал с койки и отошел чуть в сторону.
– Как ты? – спросил он.
– Жить буду, – пауза. – Почему ты не спрашиваешь, сколько пальцев я вижу?
– Это тебе к окулисту надо, – усмехнулся Дэн, заставляя меня самого улыбнуться. Вот это он. Мой Ветров.
Мой?! Ащ.
– Не делай резких движений! – Денис подскочил ко мне, придерживая за голову и возвращая меня в прежнее положение. Я тихо скулил, потирая затылок. Однако это дало мне шанс, и как только Ветров собрался вновь отойти, я схватил его за запястье, не позволяя этого сделать и заставляя сесть обратно на край кушетки.
Денис слегка опешил, но руку не выдернул.
– Ты чего? – обеспокоенно спросил он, чуть склоняясь ко мне. – Что-то болит?
– То, что у меня болит – дело десятое. А вот что с твоей головой, Ветров?
Денис молчал, изумленно тараща на меня свои темные глаза. И я, воспользовавшись его ступором, продолжил.
– Да-да, у тебя с ней что-то точно не в порядке. Я вот лично не понимаю, как, находясь в здравом уме, можно влюбиться в меня. В меня! Я коротышка, который не выглядит на свой возраст. Конечно, я не последний идиот, но и умом тоже не блещу. Иногда я вообще улетаю в параллельные миры и не понимаю, о чем идет речь. Алгебру я ненавижу в принципе, а химия – это рукописи и пентаграммы сатаны. Проще говоря, я среднестатистический ученик. Я не переношу физические нагрузки, а бег вообще терпеть не могу. Координация у меня тоже страдает, могу навернуться на ровном месте или не вписаться в дверной косяк. Я постоянно теряю вещи, особенно ключи. Я часто опаздываю, но это, скорее всего, из-за того, что я опять что-то потерял. Но я вечно лезу туда, куда не следует, и сразу попадаю в неприятности. И я как заноза… Кхм. Еще у меня аллергия на апельсины, я не люблю сладкое, но за курицу отгрызу руку по локоть. Если уж говорить о готовке, то если удача на моей стороне, то я смогу сварить суп, а если нет – то у меня сгорит яичница. А еще я ленивый, заносчивый, обидчивый, надоедливый, язвительный и вообще несу полную чушь… Вот, например, сейчас, – я тяжело перевел дыхание, не сводя глаз с Дениса. Он внимательно слушал мою исповедь, все время порываясь перебить, но ничего не говорил. Теперь же он улыбался, но как-то горько и вымученно.
– Я понимаю, что ты хочешь этим сказать, – ответил Дэн. – Но это ничего не изменит. Я все это про тебя давно знаю. Без этих твоих «недостатков» ты был бы не ты. А я люблю тебя. Всего. И все твои хорошие качества, и все твои «бзики». Не надо пытаться раскрыть мне глаза, это не поможет.
Я не сразу понял, что он имел в виду со своим «ничего не изменит», «не поможет». А его «люблю» вновь заставило мои уши потеплеть. Когда до меня дошло, что он хочет мне сказать, у меня появилось резкое желание треснуть его по макушке. Но сил у меня хватило лишь на то, чтобы крепче сжать его запястье, когда Ветров вновь собрался встать.