У Клима помутился рассудок от такой вопиющей несправедливости. Он выбрался из урны, пошарил в ней и выудил две пустые бутылки – одну из-под мартини, а другую из-под водки. Взяв их за горлышко, как гранаты, он двинулся к народу, ради которого так плодотворно и самоотверженно творил. Бутылка мартини вдребезги разбила стекло витрины, а водочная влетела прямо в экран телевизора. Раздался взрыв, во все стороны посыпались искры. Толпа отшатнулась, но тотчас, словно приливная волна, хлынула на Клима. Его били, мяли, рвали, будто он был куском теста, из которого лепили большой и пышный пирог.
Глава 24
– Ну что, Клим Вопилин? – сказал ему милиционер, листая его паспорт. – Тебе светит статья за хулиганство. Двести тринадцатая. До двух лет.
Узкая, без окон, комната была выкрашена в стальной цвет. Под потолком умирала тусклая лампочка. Милиционер не вынимал окурка изо рта, и дым выедал ему глаза. Тем не менее сквозь слезы можно было различить умный взгляд, который уперся в кредитную карточку.
– Можно я напишу заявление государственной важности? – спросил Клим.
Милиционер вздохнул. Диагноз, поставленный свидетелями хулиганского поступка, подтверждался. Последние сомнения милиционера развеялись, когда он прочитал «Обращение к президенту России и всему читающему народу от автора всенародно признанных бестселлеров Клима Нелипова».
– Клим Нелипов – это мой псевдоним, – пояснил Клим, когда милиционер еще раз полистал его паспорт.
– А кто это может доказать?
– Директор издательства «Престо»!
Милиционер пообещал разыскать директора и отвел Клима в камеру для временно задержанных. Камера была удобна тем, что представляла собой обыкновенную клетку, сквозь которую можно было наблюдать за жизнью отделения. На эту клетку Клим кинулся, словно обезьяна, требующая бананов, когда увидел Левона Армаисовича и Артаусова. Руководство издательства недолго и очень тихо общалось с милиционерами, затем раздался дружный смех, и к клетке, гремя ключами, направился веселый милиционер.
– Выходи, Клим Нелипов! – сказал он.
Клим даже расплакался от нахлынувших на него чувств. Артаусов взял его под руку, вывел на улицу и посадил в микроавтобус. Машина хлопнула дверями и тронулась с места. Клим вытер слезы и, всхлипывая, начал жаловаться директору, что он несчастный, оскорбленный, избитый и на его кредитке почему-то нет денег.
– А их там больше и не будет, – равнодушно ответил Левон Армаисович и велел водителю ехать за город, на сто первый километр.
– Но почему? – удивился Клим.
– А почему они должны там быть? – спросил Артаусов, который сидел рядом с Климом.
– Но как же гонорар за мои книги?
– За твои книги мы тебе все заплатили, – не оборачиваясь, отозвался с первого сиденья директор. – А сейчас мы издаем книги, которые написаны другими людьми.
– Ага, – усмехнулся Клим. – Но на них стоит моя фамилия.
– Твоя фамилия Вопилин, – напомнил Артаусов. – А «Клим Нелипов» – это наш товарный знак. Помнишь, ты подписал договор? Теперь ты нам не нужен. Ступай своей дорогой.
– Э-э-э, ребята, – покачал головой Клим. – Так не пойдет. Что ж получается? Вы теперь будете шлепать книги под моим псевдонимом, который я придумал, и грести лопатой деньги? Да еще показывать по телевизору каких-то козлов, которые представляются Нелиповым?
– Будем, дружок, будем, – подтвердил Артаусов. – Эти козлы выступают интереснее, чем ты. Они профессиональные актеры и хорошо умеют дурить публику. А ты свое уже отыграл.
– Фигушки! – сказал Клим и попытался встать с сиденья, но больно ударился темечком о крышу. – Выпустите меня! Я соберу журналистов и объявлю, что вы мошенники. Я расскажу им, как вы обманываете народ! Я выведу вас на чистую воду! Остановите же!
– Останови! – разрешил директор водителю.
Автобус прижался к обочине. Клим взялся за ручку, но дверь оказалась заблокирована. Директор обернулся и взглянул на Клима.
– Ты хочешь денег?
– Не только! Я хочу вернуть себе свое имя!
– То есть ты хочешь снова стать Климом Нелиповым? – вкрадчивым голосом спросил директор.
– Да! Да! Да!
Директор взглянул на Артаусова. Специалист по работе с авторами развел руками и пожал плечами.
– Ну, раз хочет, так пусть становится, – сказал он.
– Добро, – согласился директор и набрал на мобильнике номер. – Алло! Семен Григорьевич? Добрый вечер. Вы уже дома?.. Еще в больнице? Очень хорошо!.. Нет-нет, я здоров. Но одному моему другу надо срочно сделать операцию. Я бы сказал, немедленно… Во-первых, ампутировать обе ноги. А во-вторых, вырезать одну почку… Нет проблем? Спасибо, тогда мы едем!
Автобус рванул с места. Клим забеспокоился и схватился за спинку соседнего сиденья.
– Эй, эй! Какие еще ноги? Какая почка? Вы с ума сошли?
– А у Клима Нелипова, коль ты собираешься им стать, – щурясь, сладко произнес Артаусов, – нет двух ног и одной почки. Ты же сам писал об этом в Интернете! Надо привести тебя в соответствие с имиджем.
– Я не согласен! – заорал Клим и принялся колотить кулаками в дверь. – Остановите немедленно!
– Семен Григорьевич сделает все под общим наркозом! – попытался успокоить Клима директор. – Ты даже ничего не почувствуешь. Утром проснешься как огурчик.
– Не-е-ет! – завопил Клим и уже собрался выбить стекло ногой, как на него навалился Артаусов.
– Не волнуйся! Тебе нельзя волноваться перед операцией!
– Отпустите меня, изверги! – верещал Клим, пытаясь укусить Артаусова за плечо. – Я передумал!! Я не хочу!!
– Вот же дурак! – усмехнулся директор. – Неужели твои кривые ноги тебе дороже безумной славы и огромных денег?
– Да! Да! Дороже!
Клим заплакал навзрыд, и Артаусов, посчитав, что клиент уже морально готов к операции, несколько ослабил хватку, но Клим тотчас ударил его коленом в пах и в безумном порыве кинулся к двери. Ударом кулака он вышиб стекло, и в тот момент, когда автобус круто свернул к больничным воротам, рыбкой выпрыгнул наружу.
Глава 25
Спустя двое суток Клим вяло двигался по пыльной, усеянной камнями площади автостанции. Догорал закат. За ржавым прилавком торговала яблоками полная женщина. Никому ее товар не был нужен, женщина об этом знала и потому не обращала внимания на то, что ее яблоки облепили мухи. Два мужика, сидя на автомобильной покрышке, с аппетитом ужинали зеленым луком, запивая его водкой из пластиковых стаканчиков. Клим посмотрел на них с завистью, сглотнул слюну, но подойти к застолью не решился.