Ох, если б я знала как…
– Ты знаешь… – словно прочитав мои мысли, заявляет кот и, наконец, отстает от моих изгрызенных пальцев. Брезгливо фыркнув, он принимается облизываться, стараясь, видимо, уничтожить у себя во рту вкус моей конечности. – Доверься своей силе, представь ее, метку…
Прикрываю глаза, пытаясь понять, что нужно делать. Одна моя ладонь все еще в тумане, под вторую подлазит котик. Я ощущаю его пушистую шерстку, мягкую и нежную, как снег. Теплый, пушистый снег… Перебираю пальцами шелковистые прядки, и невзначай начинаю точно так же гладить туман в озере, все четче и четче различая под рукой точно такую же звериную шубку, только холодную, как лед, бусинки позвонков, ушастую крупную голову животного и мокрый нос, который тут же тыкается в середину моей ладони.
Распахиваю ресницы и понимаю, что наглаживаю не только домового, но и некрупную пушистую белую лису. Она смотрит на меня светло-голубыми прозрачными бусинами глаз, склонив голову на бок.
Перевожу удивленный взгляд на Милоша.
– Ну… Чего ждешь? – моргает домовой, кивая на Лисичку.
Снова гляжу на новообретенного питомца, который, понимающе сверкнув глазками, ныряет в туманные воды и превращается в светло-голубые сполохи на поверхности озера. Они тоненькими молниями скользят в направлении Лжеинги а, достигнув противоположного берега, снова обретают форму зверька и кидаются на Параскевью.
Ведьма, столь нагло присвоившая себе мой облик, рукой отмахивается от напавшей на нее лисы, и та серебристой крошкой распадается на тысячи мелких снежинок. Они оседают миниатюрными блестящими песчинками на руках, плечах, волосах Лжеинги. Метка есть… Только какой ценой? Закусываю губу, чтобы не вскрикнуть от жалости, но ко мне успокаивающе трется Милош.
– Все в порядке, ведьмочка… Она же дух… Параска ей не навредит. Просто позови лису обратно.
Опускаю обе руки в воду и тихо шепчу
– Лисичка… Лиса… Капелька! – почему-то именно такая кличка возникает у меня в голове, и, как ни странно, туманный зверек на нее откликается сразу. Голубые молнии движутся обратно ко мне, а, спустя несколько минут, рядом возникает мой новый питомец.
– Нужно убираться отсюда побыстрее, – заявляет Милош. – Тебя принял страж грани и подарил поводыря. Теперь будет легче вернуться домой.
С благодарностью смотрю на новообретенного проводника и собираюсь уже подняться на ноги, но в мою ладонь внезапно острыми зубками впивается маленькая белая змейка. А как только я в испуге отдергиваю руку, она тут же юркает обратно в озеро. Вскидываю глаза на своего двойника и замечаю победный блеск в ее взоре.
– Инга, идем! – зовет домовой, даже не заметив того, что со мной произошло, настолько молниеносно это случилось.
– Да, иду, – вскакиваю на ноги и, спрятав поврежденную руку в карман, шагаю в туманный портал.
Глава 30
Игнат
– Ты в этом уверен? – снова спрашивает Касл, наблюдая, как я прикрепляю к поясу излучатель ауры. Этот небольшой, величиной со спичечный коробок, футляр позволяет каким-то невообразимым образом изменять и копировать ауры. И, естественно, к этому новому для всех нас чуду приложил руку никто иной, как Макс.
– Ты предпочитаешь, чтоб мы использовали Ингу, как приманку? – хмыкаю в ответ, не отрываясь от своего занятия. Рядом Максим, до этого сосредоточенно настраивающий за компьютером аппаратуру, тоже поднимает недоуменный взгляд, не совсем понимая, что происходит.
– Нет, конечно же, нет! – восклицает Касл, сразу идя на попятную. – Ты же знаешь, как я отношусь к девочке. Ею я бы ни за что не рисковала… без острой необходимости…
Многозначительный взгляд начальницы останавливается на прикрепленном к моему поясу излучателю.
– Но это новая разработка, мы ее впервые используем. Что, если она даст сбой? – губы женщины сжимаются в тонкую линию.
– Инге не место на операции, – твердо заявляю я. – И точка. Мое решение, как ее хм… опекуна не подлежит обсуждению. К тому же Вика подтвердила. Ауры идентичны, а кто знает рисунок магической энергии нашей маленькой ведьмочки лучше, чем ее наставница? И Максу я доверяю!
Лицо Касл бледнеет, а щеки наоборот заливает румянец.
– Я тоже доверяю Максу, – кидает она виноватый взгляд на нашего гениального ученого. – Просто переживаю очень. Это экспериментальный образец, а от него зависит весь ход операции. И... жизни людей.
– Я знаю, – скрипнув зубами, подавляю в груди нарастающую волну бешенства. – И если ты забыла, то я могу напомнить, кого Параскевья избрала сосудом для своей души…
Глаза Степаниды Касьяновны вспыхивают, и я понимаю, что слегка переступил черту. Все же она начальник. Только вот сил сдерживаться совсем не осталось. Тем более сейчас, когда над Ингой нависла серьезная угроза. Чем дольше мы тянем, тем сильнее становится ведьма, а Инга мне стала в последнее время слишком дорога, чтобы я так пренебрежительно относился к ее безопасности.